Капитан надменно усмехнулся. Он понимал неоспоримость и серьезность этих утверждений, однако его забавляла ситуация, при которой с такой легкостью нарушался один из главных законов, составленных для защиты людей от мошенничества в области медицины. Более того, он был одним из представителей власти, и контролировать исполнение этого самого закона должен был именно он. Удивительно, что даже в таком случае находились исключения для крупных корпораций, имеющих крепкие связи с большими людьми.

– Я вас услышал, – тихо сказал он, уступая собеседнику.

– Отлично! Вернемся к рабочим моментам, – монотонно продолжил Семенов, впервые посмотрев на своего пациента. – Должен отметить, что за прошедший месяц реабилитации ваши физические показатели пришли в норму. Конечно, ситуация могла быть куда лучше, но даже такой результат можно считать положительным.

Мужчина невольно вспомнил, в каком состоянии его доставали медики из этого чертового завода. Тогда он уже несколько раз мысленно распрощался со своей жизнью, но протокол отработал на все сто, сохранив стабильное состояние до прибытия врачей.

– Значит я снова здоров как бык? Надеюсь, вы обрадуете меня, и мне больше не придется таскаться сюда каждый день для прохождения идиотских тестов!

– Не спешите, – Семенов отрицательно помотал головой, останавливая капитана. – Мы сейчас говорили о физическом состоянии, а не о психическом. Тем более, есть несколько моментов в работе прототипа, которые вызывают у меня массу беспокойств.

– Все-таки я умираю?

– Вам не терпится отправиться на тот свет? Нет, дело не в этом, однако повод для подобных мыслей есть. Дело в том, что по необъяснимой причине прототип был поврежден. Я не могу сказать всего, но если вкратце, то его аварийное срабатывание привело к некоторому слиянию нейронных связей с интерфейсом чипа.

– Хотите сказать, что он разрушил часть моего мозга…

– Нет, это не корректное утверждение. Если бы его работа привела к разрушению области мозга пользователя, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Повторюсь, произошло слияние, что является не худшим результатом.

– И насколько это лучше?

Семенов вздохнул, снова обращаясь к экрану. Некоторое время он смотрел на него, подбирая нужные слова. Не то чтобы вопрос Кирсова поставил его в тупик, просто он не мог понятно сформулировать все свои опасения касательно нынешнего состояния носителя чипа.

– Не лучше, – медленно начал он. – Но я бы сказал, что это хуже моих ожиданий. Поймите меня правильно, эта ситуация не является штатной, и мы не можем предсказать, как поведет себя прототип теперь.

Кирсов задумчиво почесал затылок, переваривая слова доктора. Ему не нравился тон, с которым тот говорил о таких незначительных вещах. Вернее, незначительными он их считал до тех самых пор, пока чип не отработал свою функцию. После происшествия где-то внутри зародилось легкое ощущение нереальности происходящего. Жизнь начала казаться резиновой, словно мужчина очутился в глубоком сне, слишком сильно похожем на явь. Натянутые улыбки людей, шаблонный лай собак во дворе и не стихающий писк устройств заставляли его с тоской смотреть на мир, представляющийся пародией его переживаний. Но было что-то еще, трепещущее глубоко в подкорке мозга, где сейчас находился маленький чип, сплетенный с его разумом.

– То есть мне нужно уживаться с мыслью, что в моей голове находится устройство, действие которого не могут предсказать даже его создатели? – глаза Кирсова сощурились в неприкрытом подозрении.

– Скажи я вам такую нелепость, как быстро бы наши отношения приобрели отрицательный вектор? – Семенов оставался невозмутимым, будто говорил о результатах рутинной работы. – Мы не можем предсказать его поведение, при этом возможные варианты развития событий нам совершенно ясны.