Она ушла, с подчеркнутой дерзостью покачивая бедрами в такт широкому шагу.

Микки все еще улыбалась, возвращаясь к компьютеру. Она только успела кликнуть мышкой, как заметила ламинированную карту медицинской страховки.

– Ох, черт побери! Я не вернула Севильяне карту!

Микки схватила карту и побежала к двери во внутренние помещения приемного покоя. В центре полукруглого холла за высокой стойкой сидела секретарь приемного отделения – маленькая брюнетка, как всегда что-то печатавшая на компьютере.

– Привет, Бранди! В какой палате Севильяна Калука?

– В седьмой. – Занятая делом секретарша даже не посмотрела на Микки. – Такое имя не сразу забудешь.

– Спасибо. – Микки направилась к двери с номером семь. – Надеюсь, на сегодня у вас суматоха закончилась.

– Слабая надежда, – пробормотала Бранди.

Микки постучала в закрытую дверь.

– Можете войти, – прозвучал отчетливый голос старой женщины.

Микки приоткрыла дверь и неуверенно заглянула. Севильяна приглашающе помахала ей здоровой рукой. Левая рука была устроена на алюминиевом держателе, укрепленном сбоку на специальной кровати. Кто-то прикрыл сияющий металл голубым лоскутом. Микки увидела рваную рану на ладони Севильяны. Из раны все еще сочилась кровь.

– Входите, моя дорогая. Медсестра вышла за какими-то инструментами, чтобы привести вот это в порядок. – Она кивком указала на свою руку. – Вообще-то это надо зашивать.

– Мне очень жаль, – сказала Микки. – Надеюсь, вам не слишком больно.

– Это все мелочи, Микадо. – Севильяна показала на стул, стоявший рядом с кроватью. – Садись, пожалуйста. Очень мило с твоей стороны заглянуть ко мне.

– Я принесла вот это.

Микки протянула Севильяне страховую карту, раздосадованная, что не додумалась действительно просто навестить ее.

– Спасибо. Я бы никогда не вспомнила, где ее оставила.

Севильяна взяла карту и тепло улыбнулась Микки.

Микки села. Она изо всех сил старалась не смотреть на рану старой женщины, но, как это бывает, когда проезжаешь мимо места катастрофы на дороге, взгляд сам собой устремлялся к руке Севильяны. Но на этой ладони было и что-то еще… Микки прищурилась, пытаясь рассмотреть это.

– Кровь всегда завораживает. Вам так не кажется? – Голос Севильяны прозвучал гипнотически.

– Ее цвет напоминает мне розы, – тихо ответила Микки.

Она наконец заставила себя отвести взгляд от раненой руки и посмотрела в глаза Севильяне.

– Я не хочу сказать, конечно, что я какой-нибудь помешанный на крови вурдалак. Просто едва расцветшие розы и свежая кровь имеют один и тот же особенный оттенок. И я не понимаю, почему это должно вызывать негативные ассоциации, – уверенно закончила она.

Изумительные голубые глаза Севильяны пристально посмотрели на нее.

– Для вашего возраста вы очень мудры. Мне понадобилось много лет, чтобы понять: в том, о чем вы говорите, нет никакого негативного подтекста. Розы и кровь имеют между собой много общего, и это воистину удивительно.

Микки глубоко вздохнула.

– Откуда вы это знаете… о розах и крови? – брякнула она.

Старая женщина в ответ лишь улыбнулась.

– А вот и мы!

Медсестра стремительно ворвалась в комнату, неся поднос со стерильными инструментами. За ней шла женщина-врач, лишь недавно пришедшая в госпиталь.

– Доктор Мэйсон сейчас приведет вас в порядок.

Доктор посмотрела на Микки.

– Вы родственница?

– Нет, я ассистент Джил Картер.

– Вам нужно уйти.

Микки кивнула и бросила на Севильяну извиняющийся взгляд.

– Надо идти. Я искренне рада была познакомиться с вами, синьора.

– Погодите-ка, дорогая. – Севильяна потянулась к своей сумке, лежавшей рядом на кровати.