Комната была практически разрушена. Вся мебель, кроме кровати, разбросана и порублена, на стенах остались отметины от столкновений, а потрёпанные занавески раздувало ветром из разбитого стекла. Но на потолке покачивался всё ещё работающий светильник.

– Это было непросто, – Штоцкий поднялся, убирая платок в карман. – Ты мог убить нас.

– Извините… – смутился Саша. Он не знал, что стоило говорить в такой ситуации.

– Я не об этом… – вдруг заявил Штоцкий. – Ты обязан объяснить, чему такому я тебя научил. Обязан. Но отложим разговор на попозже. Как там Петруха?

– В отключке.

– Чего?

– Без сознания, говорю.

– А, понял. Ну, ему простительно. Не каждый способен пережить такие нагрузки. Пущай отдыхает, отведу беднягу в его комнату.

Пётр поднялся в воздухе, плавно поплыл на выход следом за Владимиром.

Саша глядел на Аню. Теперь она действительно спала, мило посапывая. Кажется, ей снился хороший сон.

****

Виолетта Анатольевна, заместитель директора Московской Академии Магии, сидела в своём просторном кабинете, на большом удобном кожаном кресле, изучая досье первокурсников. В этом году необходимо было не допустить тех бесчинств, что натворили прошлые новички, поэтому она лично брала под контроль хоть сколько-нибудь выделяющихся индивидуумов.

На четвёртом десятке ей жутко захотелось кофе. Она поманила пальцем, и длинная ветка дерева, растущего прямо за креслом, поднесла ей горячую чашку, а другая ветка разбавила напиток молоком. Виолетта Анатольевна приняла напиток, сделала небольшой глоток, довольно вздохнула. Магия флоры нравилась женщине не меньше звуковой. Такой редкой комбинации способностей Виолетта Анатольевна была обязана родителям.

В дверь постучали.

– Заходите! – замдиректора поставила чашку, приосанилась, скрестила руки на столе.

В проёме показался Григорий Ярославович, замдекана факультета Высшей Физики.

– Добрый вечер, Тольевна, – по-свойски поприветствовал он.

– И тебе, и тебе. Хорошего чего скажешь, или как всегда? – Виолетта Анатольевна поправила очки, приветливо улыбнулась, расслабилась. Снова сделала глоток.

– Ну, как сказать… ни то ни сё. Данные от поисковой системы. Нулевые.

Григорий Ярославович прошёл мимо клумб, рощицы, перепрыгнул по выступающим булыжникам маленький пруд, перекрывающий прямой путь к рабочему месту Виолетты Анатольевны. С удовольствием заметил, что цветы распускались, когда он проходил мимо.

Подойдя к столу, он уселся на кресло, услужливо подкаченное ветками, а затем задорно улыбнулся.

– Ну, и вот это, – на стол опустилась небольшая бутылка ликёра. – Хватит с документами возиться. Давай-ка чуть-чуть расслабимся.

– Вы что это, Григорий Ярославович, споить меня вздумали? – прищурилась Виолетта Анатольевна.

– Ни в коем случае! – замдекана шутливо поднял руки. – Если бы хотел, взял бутылку поболее.

Виолетта Анатольевна молчала, подозрительно уставившись на него. Но скоро рядом с гостем опустилась ветка с двумя бокалами.

– Наливай!

Через несколько минут двое уважаемых преподавателей разложились на выращенных в кроне дерева переплетающихся креслах.

– …да, хочу сказать, что Палыч с них глаза не спускает. Ему ж тогда здорово прилетело из-за Савельева. Сам не свой ходил.

Григорий покачивал свисающей ногой, потягивая ликёр.

– Как бы он их не угробил со своим усердием. А то разбегутся ещё…

– Сомневаюсь. Они столько усилий потратили, чтобы этого Савельева найти, то теперь не отцепятся. Ты ж подумай: такую поисковую сеть забабахать!

– Ага. Штаб, как прознал, сразу свои руки загребущие туда просунул, – Виолетта наполнила опустевший бокал. – Бедные ребята. Раньше работали в удовольствие, а теперь всё старое крыло правительство оккупировало. Их самих – под контроль, проход только по пропускам, КПП свои понаставили… Меня как-то хотели не пустить, представь! Пришлось взбучку наглецам устроить! И почему Николай Федорович допустил такое…