- Аленсия! Подойди ко мне, дорогая! Скажи, что все это не правда?! – Дженсер снова потряс решетку.

- Что «не правда»? – Эриса смотрела на него, отмечая, что ее муж за это время очень похудел. Его каштановые кудри, которыми она когда-то так любила играть, теперь казались тусклыми, сухими. И глаза его словно выцвели. Видно, не на пользу ему пошла вторая жена. В какой-то момент госпоже Диорич стало жалко его, и она хотела встать и обнять стануэсса. Обнять хотя бы по-дружески, ведь не может такого быть, чтобы все тепло, которое было между ними за эти годы исчезло без следа! Но глянув на аютанку, прижавшуюся к ее мужу и взиравшую на нее черными злыми глазами, госпожа Диорич осталась на месте. При этом ей стало очень обидно, горько. Хотя, какое право она имела сейчас на обиду, если теперь у нее был Лураций?

- Скажи, что ты не любишь господина Гюи! Он же все наврал?! Ты не собираешься разводиться со мной, ради него?! – горячо и с надеждой вопрошал он, изо всех сил сжимая стальные прутья.

- Дженсер, Дженсер, ты, наверное, навсегда останешься мальчишкой. Ты будешь верить лишь в то, что тебе хочется верить и в страхе отворачиваться от неудобной правды, - Эриса с сожалением покачала головой, подумав, что все эти годы она будто и не была ему женой. - Я люблю господина Гюи и, если дадут того боги, выйду за него замуж, - продолжила она, видя, как от ее слов еще больше тускнеет его взгляд. – Но с тобой я развожусь по другим причинам, возникшим еще раньше. Я не хочу их повторять и лишний раз перед тобой оправдываться. Все было сказано в письмах. И ты, Дженсер, тоже сделал свой выбор. Кое-кто стоит позади тебя и пытается ужалить меня взглядом. Только я не боюсь аютанских гадюк. Зачем ты сюда ее приволок? Если ты хотел поговорить со мной, то мог бы прийти один. Я бы даже хотела подойти к тебе и обнять тебя. Может быть последний раз почувствовать твои губы на своих. Раньше ты шага не мог ступить без меня, а теперь без нее.

- Эриса, но я же думал, что мы сможем жить все вместе и быть счастливы! Я по-прежнему люблю тебя! – воскликнул потомок Терсета, не в силах смириться со словами стануэссы. – Пожалуйста, подойди ко мне! Я хочу прикоснуться к тебе!

- Аленсия! – сердито шепнула Сульга. Она в самом деле очень любила Дженсера, но последние дни все больше уставала от его нытья, пьянства и разговоров об Эрисе. Иногда даже начали появляться такие мысли, что если так будет продолжаться дальше, то она не выдержит и пожелает уехать в Эсмиру, чтобы хоть немного отдохнуть от этого сумасшествия.

- Счастливы ты, я и твоя сводная сестра в одной постели? – арленсийка вскинула бровь и улыбнулась. – Нет, мой друг, так не будет. И так ни за что не могло бы стать. Успокойся. Уже все решилось и ничего нельзя изменить. Тем более видишь, где я? И знаешь, кто я. Я – злостная убийца. А у тебя теперь появилось поместье в Фальме, хлопковые поля и новая жена. Нам отныне не по пути.

- Но все это так скверно, так жутко! Я не хочу это принимать! Эриса! Я не могу! Я просто умру! – из глаз господина Диорич потекли слезы.

- Я могу умереть намного раньше на Арене в клетке со львами. Есть к этому очень серьезные предпосылки, – Эриса дотянулась до корзины и взяла бутылку эля.

- Не смей расстраивать моего мужа! – Сульга отпустила Дженсера и тоже припала к решетке. – Надеюсь, это так и случится – тобой в самом деле пообедают звери! И ты не будешь мешать моему счастью с Дженсером! Кстати, я беременна от него, а ты не смогла дать ему ребенка за все ваши немалые годы!