- Говорила: «Лураций». Наверно, чье-то имя, - Нурам принялся сворачивать подстилки, его помощники хлопотали снаружи, переговариваясь, отвязывая растяжки.

- Да. Имя моего будущего мужа - человека, которого я очень люблю, - призналась госпожа Диорич и проскользнула мимо караванщика к выходу.

За пологом шатра лежала глубокая ночь. Стоянку освещали два факела и догорающий костер. А над головой в темном, едва отсвечивающем синевой небе, яркими россыпями сверкали звезды. Обе луны: Андра и Мельда сходились к Великому дому, а значит скоро случится двоелуние – маленький этап в бесконечном пути этого мира через вечность.

В полутьме Эриса не сразу нашла своего верблюда и, проходя мимо ряда тюков, столкнулась с наемником-наурицем. Его голый торс был почти незаметен, так как он стоял в тени скалы, и свет лун не падал на него. Стануэсса сначала заметила лишь глаза, искорками отразившие свет дальнего факела.

- Дам тебе тридцать салемов, - сказал темнокожий, хватая ее за руку. – В Хаш-Туум будешь спать со мной?

- Нет! – госпожа Диорич попыталась вырваться, но его горячая, мозолистая ладонь держала крепко.

- Хочешь пятьдесят? – он, играючи, притянул северянку к себе и обхватил второй рукой, сжимая ее ягодицы. – Сколько тебе платит Харфиз?

- Ни за какие деньги! – змеей прошипела арленсийка. Она понимала, что их сейчас вряд ли кто видит. Была даже мысль закричать или тайком выхватить нож и несильно ткнуть острием его руку для того, чтобы он ослабил хватку. Однако поднимать шум она не рискнула: это могло перерасти в серьезную стычку, которой опасался хозяин каравана.

- Не набивай цену. Ты же шлюха, - науриец попытался поцеловать ее, но северянка вертела головой и упиралась. Тогда он сдавил ее сильнее и сунул свободную руку между пол ее халата, добравшись до голого живота, ткнув пальцем в ее впалый пупок и потом ниже, ниже… Наконец до ее вожделенной складочки.

- Пусти, шетов выродок! – произнесла Эриса, едва сдерживаясь чтобы не закричать.

Арленсийка стиснула бедрами его руку, но нагловатые пальцы уже добрались туда, куда стремился наемник и он удовлетворенно хмыкнул, чувствуя, как там становится влажно: значит он нее ошибся и этой белой шлюхе нравилось, что с ней происходило и в скором времени произойдет.

- Выбирай: за тридцать на ночлеге или сейчас бесплатно! – он усмехнулся, с диким вожделением глядя на северянку сверху вниз. – Сама это хочешь, белая овечка. Не удовлетворил за ночь старичок?

Эриса стиснула зубы, чтобы не застонать. Его пальцы ласкали ее щелочку, потирали тут же набухшую вишенку. И напряженный член, такой крупный и твердый вот-вот был готов вырваться наружу из одежды мучителя.

- Хочешь, отойдем за пальмы? – он впился в ее губы своими, огромными.

- Да, - ответила стануэсса, подумав, что по пути она попытается вырваться и отбежать к господину Харфизу – он, наверное, уже обеспокоен ее исчезновением. А если не получится вырваться? Уступить ему, как это случилось с негодяем-Кугору? Уже несколько дней ее тело не знало ласки мужчины и вело себя невыносимо предательски – пальцы наурийца были мокры, очень мокры. Так нестерпимо ныло внизу живота.

- Губору, давай к верблюдам, - из темноты появился второй наемник. Разглядел северянку и добавил: - Ты с этой возишься. Нет времени. На выезд готовятся.

- Я тебя трахну в Хаш-Туум. Если дашь хорошо, заработаешь денег, - пообещал темнокожий, жадно поцеловал напоследок в губы и пошел за другом.

Господин Харфиз действительно обеспокоился исчезновением арленсийки, хотя ее не было на виду минут пять. Эриса не стала говорить о том, что произошло – соврала, что отходила по необходимости уединиться. Вскоре они сели на верблюдов. Первым двинулся белый дромадер хозяина каравана, к его седлу был приторочен шит, лук со стрелами и прямой эльнубейский меч – видимо все это Нурам взял себе у Курама и в случае стычки рассчитывал заменить погибшего охранника, невзирая на преклонный возраст.