Конечно, у меня остались вопросы к Борисику, и, улучив удобный момент, когда суета чуть поутихла, аккуратно расспросила:

– Расскажи мне про вашу королеву, которая научила, как превратить друзей в зомби.

– Няня, ты всё неправильно поняла! Она нас этому не учила.

– А чему она вас учила?

– Что останемся только мы, ну, потом.

– Когда это – потом?

– Когда вас не будет.

– Нас, это в смысле – людей?

– Ну да, няня! Выживут только зомби. Жалко, что тебя не разрешили превратить. Ты мне нравишься, ты хорошая.

– Спасибо, родной мой. А куда денутся все люди, она не сказала?

– Нет. Наверное, станут слишком старенькие, как дедушка? Я не знаю.

– А кто она, ваша королева? Тётя Галина?

– Нет, няня, ты чего? Я её не видел пока. Ты хочешь её попросить, чтобы она разрешила тебя превратить?

– Ой, не надо, я пока не хочу, ладно?

– Ну, как хочешь.

– Скажи, а как ты разговариваешь с королевой, если не видишь её?

– Это просто, я слышу её прямо здесь, в голове, – и Борисик выразительно постучал по своей макушке.

Как только мне показалось, что всё, проехали, удалось замять проблему с хозяйским мальчиком, Герасимов доказал, что на его работе случайных людей не бывает. Подойдя на прогулке ровно тогда, когда рядом не было никаких лишних ушей, сходу начал беседу в доброжелательном и твёрдом тоне, от которого у меня почему-то похолодела спина:

– Удивительно, что никто ничего не видел, как вы считаете?

– Да, странно как-то, – попыталась изобразить растерянную задумчивость, но не уверена, что хорошо получилось.

– А ведь я ещё пару странностей заметил. Хотите, поделюсь с вами?

– А у меня есть выбор?

– Смотрю, вы быстро разобрались, что к чему. Это мне нравится.

– Обращайтесь.

– А вот дерзить не советую.

– Даже и не думала, просто пока не поняла, к чему вы клоните.

– Дело в том, что вы пока единственный человек из всех свидетелей, кто явно что-то знает и врёт, что не знает, – хотела что-нибудь возразить, но не стала нарываться, – а ещё вы первый известный мне человек, которого зомби не трогают.

– Зомби не всех подряд кусают, разве нет? Иначе все бы давно превратились.

– Да, но в вашем случае явно сделано особое исключение.

– И что из этого следует?

– Из этого следует, что вас нужно отвезти в исследовательский центр и попробовать разобраться, что к чему. Учёные у нас отличные, думаю, справятся, да и найти зомби для опытов проблем не составит.

– Но есть и другие варианты, правда? Всегда есть запасной план.

– Рад, что мы так легко находим общий язык. Мы можем попробовать разобраться на месте. Что скажете?

– Что буду очень рада помочь. Только у меня один вопрос, а почему невозможно допросить самих детей? Неужели расследование в детском саду теперь проблема для спецслужб?

– Потому что мы опоздали, с этими зомби уже бесполезно связываться, они всё равно не расскажут то, что нам нужно. Начальные зомби ещё вполне способны указать источник заражения, но те, кто уже начал превращаться, просто молчат. И да, дети меняются быстрее всех.

– А бравые военные не могут ничего придумать? Как-то… Поговорить? Поубедительней?

– Мы пробовали, поверьте, – Герасимов покачал головой, – без толку.

– Верю. А что конкретно вы хотите от меня?

– Для начала, просто расскажите, кто и как покусал всех соседских детей. Очевидно, что здесь замешан ваш подопечный, но гораздо больше меня волнует, как получилось, что никто ничего не заметил.

Пришлось рассказать, как всё было. А что было делать? Сдаваться на опыты я не подписывалась. Герасимов слушал очень внимательно, кивая и задавая иногда уточняющие вопросы.