Император разместился на обтянутом белой замшей диване. Даже вдали от посторонних глаз ему приходится носить упрощённую версию церемониального костюма: брюки из белого ситца, свободную рубаху и накрахмаленную зелёную накидку без рукавов, достающую до самого пола. Тонкий узор золотых листьев, покрывающий изумрудную ткань, свидетельствовал о годах, проведённых на троне. Один год– один лист. Свободного места на мантии Лариэля почти не осталось.

– Мне повторить вопрос?

– Не стоит, – присев на кровати, Алес довольно отмечает, что общество обнажённых красавиц, столь полюбившееся за последнюю ночь, его покинуло. Слуги уже успели навести порядок и накрыть небольшой столик между диванами к завтраку, а вернее, к обеду. – К отъезду всё готово… кроме, меня, – бубнит кронпринц, натягивая замшевые бриджи.

Сходство между первыми лицами эльфийского государства заметно невооружённым глазом: гибкое, статное тело; острые черты лица; высокие скулы, тонкие прямые носы с заострёнными крыльями, миндалевидные глаза, бледные губы и длинные, выглядывающие из-под волос уши. Глаза кронпринца, напоминают смесь расплавленного серебра и сирени, а иногда становятся золотыми, струящиеся до колен волосы имеют пепельный цвет; император же обладает зелёными глазами и пшеничной шевелюрой, спадающей чуть ниже талии; также стоит отметить, что отец на целую голову выше сына.

Кронпринц недовольно морщится, шлёпая босыми ступнями до столика, источающего ароматный запах запечённой в мёде оленины. Он категорически не разделяет утверждений о том, что светлые эльфы должны питаться лишь фруктами и травой, а животных беречь из гуманных соображений. Нет, конечно, эльфы теснее прочих связаны с лесом, но это не говорит о том, что они большие гуманисты.

– Ты общался со Святославом?

– Атаки не повторялись. Выяснить, откуда выстроили портал, не удалось. Девушка в себя не приходила.

– Любопытно, – Лариэль облокачивается на спинку дивана и делает небольшой глоток полупрозрачного вина. Его любимый сорт – эльфийское золотое с нотками бадьяна, хрустальной груши и красного винограда.

– Я поднимал архивы, но никакой информации не нашёл, – наследник направляет на отца задумчивый взор. Явно ждёт подсказки. Всегда так делает. Тупик и Алес старается найти ответ в глазах императора.

– Трактаты о неизвестных дамах, упавших с неба, мы не составляли, – Лариэль вновь делает небольшой глоток лёгкого вина, – Тут либо ошибка, либо она может быть отверженной, других идей у меня нет.

– Отверженной?

– Последний из них появлялся, когда я был моложе тебя. Его звали Сион, мы виделись всего раз… может... два. Долго он не прожил. Дед тогда всё время твердил, что парнишка разгневал богов и те сбросили его на Аониду в наказание. Сион поселился у хайв[1], естественно, пророки начали на него молиться, но их счастье длилось немногим больше трёх лет. Потом Сион пропал, а в его постели нашли лишь горстку пепла да обгоревшие обрывки одежды.

– Чем он отличался от нас?

– Он появился из портала, выжегшего всё вокруг на добрые две мили. Сильный колдун, обладающий проблемами с памятью и неконтролируемыми порывами ярости. Хайвы увидели в его появлении знак и назвали отверженным.

– Но дед тоже называл его отверженным. Почему?

– Тогда дед ещё дружил с одним из заклинателей Хаоса, они вызвали Сиона на разговор, после которого запретили парню вход на земли империи, а хайвам рекомендовали прирезать его во сне. Отверженные опасны в своей ярости, они теряют контроль и способны уничтожить себя, вместе со всеми окружающими.