Ниже в статье Суинберна находим другой типичный пример теологических рассуждений. Он справедливо полагает, что, если бы бог захотел продемонстрировать свое существование, он нашел бы для этого способ получше, чем небольшое изменение статистических данных между результатами экспериментальной и контрольной групп кардиологических пациентов. Если бог есть, то, пожелай он нас в этом убедить, он «наполнил бы мир сверхчудесами». И тут следует перл: «Но уже и так имеется довольно большое количество доказательств существования бога, а их избыток может пойти нам во вред». Может пойти нам во вред! Только подумайте! Слишком большое количество доказательств может пойти нам во вред. Ричард Суинберн – недавно вышедший на пенсию представитель одной из самых престижных теологических кафедр в Англии, член совета Британской академии. Если вам нужен теолог, то вряд ли найдете лучше. Если вам нужен теолог.

После провала эксперимента его осудил не только Суинберн. Преподобному Реймонду Дж. Лоренсу в «Нью-Йорк таймс» щедро предоставили место рядом с редакционной статьей, чтобы он объяснил, почему уважаемые религиозные деятели «вздохнут с облегчением, поскольку свидетельств эффективности молитвы о помощи обнаружено не было»[50]. Интересно, изменил бы он свое мнение, если бы эксперимент Бенсона доказал обратное? Может быть, и нет, но уверяю вас, что множество пасторов и теологов изменили бы. Из статьи преподобного Лоренса запомнилось главным образом одно откровение: «Недавно коллега рассказал мне о набожной, хорошо образованной женщине, обвиняющей врача своего мужа в профессиональной некомпетентности. В последние дни жизни мужа, заявила она, врач не потрудился молиться о нем».

Другие теологи присоединились к хору скептиков с позиции NOMA-гипотезы, уверяя, что изучение молитв подобными методами – пустая трата денег, потому что сверхъестественные влияния по определению научным исследованиям не поддаются. Но, как правильно отметил, выделяя средства на эксперимент, фонд Темплтона, предполагаемый эффект молитвы о помощи, по крайней мере в принципе, попадает в сферу исследований науки. Строгий эксперимент провести было можно, и он состоялся. Результат мог оказаться положительным. Но допускаете ли вы мысль, что кто-нибудь из приверженцев религии отказался бы признавать выводы на том основании, что научные результаты не имеют ничего общего с вопросами религии? Конечно нет.

Без слов ясно: отрицательные результаты не пошатнут убеждений правоверных. Боб Барт, духовный глава молельной миссии Миссури, откуда исходила часть экспериментальных молитв, заявил: «Верующий скажет вам, что, хотя это исследование и представляет интерес, мы молимся уже давно, и мы видели, что молитвы приносят плоды, мы знаем, что они работают и что изучение молитв и духовного опыта еще только начинается». Ну да, конечно: мы знаем, что, согласно нашей вере, молитва приносит плоды, так что, если доказательств получить не удается, будем корпеть дальше, пока не удастся добиться желаемого.

Возможно, для ученых, поддерживающих гипотезу NOMA – о неуязвимости гипотезы бога перед лицом науки, – косвенным побуждением является особенность американского политического климата с нависшей угрозой популярного креационизма. В некоторых областях Соединенных Штатов наука подвергается нападкам умело организованной, обладающей крепкими политическими связями и, главное, щедро финансируемой оппозиции; в такой ситуации преподавание эволюции находится на переднем крае борьбы. Опасения ученых здесь вполне понятны – финансирование исследований по большей мере осуществляется правительством, поэтому избранным на руководящие должности чиновникам приходится давать разъяснения не только информированным, но зачастую предубежденным и невежественным местным избирателям. В ответ на угрозы возник союз разных групп по защите эволюции, наиболее заметным участником которого стал Национальный центр научного образования (НЦНО) во главе с неутомимым борцом за науку Юджином Скоттом, недавно выпустившим книгу «Эволюция против креационизма». Одной из главных политических задач НЦНО является привлечение внимания к проблеме и работа с теми верующими, которые придерживаются более «разумных» религиозных убеждений и считают, что эволюция не противоречит их взглядам (а порой даже каким-то странным образом подтверждает их). Союз защиты эволюции пытается вести диалог именно с этими, довольно широкими, кругами церковных деятелей, теологов и неортодоксальных верующих, недовольных креационизмом, который, по их мнению, подрывает репутацию религии. И чтобы такой диалог состоялся, они изо всех сил цепляются за гипотезу NOMA и убеждают своих религиозных партнеров, что наука совершенно безопасна для них, потому что она не имеет никакого отношения к утверждениям религии.