– И как давно ты это решил? – тихо, но строго спросила Анриетта мужа.
– Достаточно давно. В переписке с Тассирией мы обсуждали обмен послами. Сегодня пришла весть, что их посол с дарами и обслугой направился в Артогно. Прочный мир с Тассирией нам нужен не менее, чем со Скифарией. Нужна и торговля, а не контрабанда, которой занимаются нынче наши негоцианты. А большая торговля даст стимул росту флота. И на том флоте будут морскую науку постигать моряки, мы начнем строить боевые корабли для борьбы со Странствующим королевством. Течение изменилось, война не за горами. И уже в следующем году Странствующее королевство может приблизиться к нам настолько, что войны избежать не удастся. Флот мы построить не успеем, морским наукам людей обучить – тоже. Но мы успеем наладить дружбу с двумя державами – на юге и востоке, а это уже немало.
– Отчего я узнаю об этом только сейчас, Хлодвиг? – Тон королевы выражал беспредельное изумление и недовольство.
– Не хотел долгих споров. Теперь на них есть всего четыре дня.
– Но так поступать неправильно!
– Я король. Делаю что хочу. – Хлодвиг усмехнулся. – И не спорь со мной, женщина. Пожалуйста.
– Ты отправляешь его в совершенно чужой мир…
– Это не Мамонтов остров и не Скифария, с которой мы не так давно воевали. Это древнейшая империя. И с их воинами в последний раз мы скрещивали мечи больше ста лет назад.
– Но иные нравы…
– Он уже не мальчик, и ему пора бы свой, – король сделал упор на последнем слове, – нрав обуздать.
– А тропические болезни, о них ты подумал?
– Подумал, но у блудниц в тупике Роз он может подцепить и чего похуже. И довольно. Я, кажется, сказал, чтобы ты более не спорила со мной. – Король взглянул на супругу. – Когда он вернется возмужавшим и поумневшим, ты только благодарить меня будешь.
– И на сколько? На какой срок ты меня отсылаешь туда, отец? – растерянно спросил Леон.
– Если ты оправдаешь мои чаяния, то уже через два года я пришлю тебе замену.
– Два года?! – воскликнул принц, поднявшись.
– Но если ты меня разочаруешь, то можешь там и состариться. – Хлодвиг строго взглянул на сына.
Тот некоторое время стоял молча, бросая растерянные взгляды на всех сотрапезников. Затем покачал головой:
– Благодарю за чудесный ужин. Но что-то аппетит у меня пропал совершенно.
Сказав это, он резко развернулся и пошел прочь.
– Ты доволен? – прошипела Анриетта, когда Леон удалился, хлопнув дверью.
– Задай мне этот вопрос через два года.
– Государь, могу я молвить слово? – спросил Вэйлорд.
– Попробуй. – Хлодвиг пожал плечами, возвращаясь к еде.
– Дозволь мне отправиться с ним вторым охранителем. Кристан Брекенридж молод и малоопытен. Сир Харольд Нордвуд хороший воин и достойный рыцарь, однако не из лучших бойцов. И тебе, и королеве будет спокойнее при мысли, что рядом с принцем я. Ведь ты же сказал, что сопровождающих должно быть трое.
– Так я сказал. – Хлодвиг медленно кивнул. – Но не ты один умеешь держать меч и метать топоры. А ты мне нужен здесь. Или позабыл уже? Твое место у трона!
– Да, но…
– Волк! Ты слово молвил, я дал ответ. И покончим с этим.
Вдоль малого дворцового парка, где иногда тренировались рекруты гвардии, росли тисы – еще молодые, даже юные по меркам этой долговечной породы: им было всего по три сотни лет. Они не доросли до покоев Нэйроса Вэйлорда, и луна беспрепятственно заглядывала в его окна на третьем этаже.
Сегодня полнолуние. В такие ночи Вэйлорда всегда мучила бессонница. Со временем он научился извлекать из нее пользу: расположившись на подоконнике, он сейчас старательно приводил в порядок свой треугольный щит. Для начала надо было натереть стальную окантовку с островерхими клепками. Кое-где стала проступать ржавчина, и Вэйлорд старательно полировал сталь жесткой тряпицей с мелким песком. Затем обычным сукном убирал возникавшую при полировке пыль, потом натирал куском войлока, зализывая царапины и придавая блеск. Дальше на очереди было черное поле щита, в центре которого красовался большой белый отпечаток волчьей лапы. Таков был незамысловатый герб лорда Вэйлорда, первого в своей династии, бывшего кузнеца и оруженосца принца Хлодвига Эверрета.