– Вон! Немедленно.

– Он уходит, я остаюсь, – заявил Лекс, тоже шагая ко мне.

– Ни хрена! – Вот теперь гневом исказилось и лицо второго брата, а воздух потяжелел от агрессии, в мгновение ока погружая меня в атмосферу моего недавнего прошлого. – Я никуда не пойду. Не потому, что ты так решил, Лекс. Тут решает только Ксюха.

– Я решила. Вы уходите оба, и больше мы не видимся. Никаких продолжений и повторений не будет, – отрезала я с максимумом доступной мне сейчас твердости.

– Вот уж точно. Такого мы повторять не станем, ясно? – последнее было Лексом адресовано конкретно брату. – Но я не уйду до тех пор, пока не обсудим и не решим, что дальше.

– Нет, уйдешь. Вы оба. И я не намерена продолжать этот идиотский спор. Это мой дом, и я требую, чтобы вы убрались.

– Ксюх, но мы же… – нахмурился и потянулся ко мне Алексей, но я слушать не хотела его ни за что. Я хочу, чтобы они оба исчезли и я смогла опять сосредоточиться на том, как собрать свою гордость и здравомыслие из кусков.

– Я ни в чем вас не виню, не намерена подавать никаких заявлений. Не собираюсь предъявлять какие-то претензии или требовать ответственности за возможные последствия незащищенного секса…

– А мы, по-твоему, какие-то чмошники поганые, чтобы от нас ответственности нужно было еще и требовать за такое? – взорвался Лекс. – Типа сейчас в ножки поклонимся за то, что ты нас великодушно от нее освобождаешь, и рванем радостно в закат, а ты сама вдруг чего расхлебывай?

– Лекс, потише, тут стены как бумага, – толкнул в плечо брата Алексей, но тот не глядя отмахнулся.

– Да клал я!

– Ну еще бы! – разозлилась окончательно и я. – Это же не тебе тут жить и в глаза соседям потом смотреть, да? Вон отсюда! Это мой дом, и я требую, чтобы вы ушли! Или я уйду, ясно?

– Давай! – недобро ухмыльнувшись Лекс указал на дверь широким жестом. – Погуляем, пар выходишь-выпустишь, и, может, мозги включишь и поговорим как адекватные люди. Вспомнишь, например, что изначально мы вовсе не потрахаться сегодня собирались, а вопросом твоей безопасности и защиты заниматься.

– Я не…

– Не хочешь с нами больше дел иметь? – перебил меня брат – злой демон. –Серьезно? Думаешь, мы теперь чуть что зажимать и нагибать начнем? Мы скоты, по-твоему?

– Да кончай бесится, Лекс! – Лёша развернулся, становясь между нами. – Ксюха права: она тут хозяйка, и если сказала свалить, то мы свалим. – Он глянул на меня через плечо. – Но насчет больше не увидимся – перебор. Мы дадим тебе время на успокоиться и подумать, понять, что ничего страшного или непоправимого не произошло. Потом мы вернемся и будем и дальше общаться по делу.

– Ты – нет, – буркнул Лекс и, отпихнув плечом брата, пошел на выход.

Поравнявшись со мной, прижавшейся спиной к стене в коридоре, он затормозил и коротко глянул так, что мои ноги опять мигом стали горячей ненадежной резиной, а в животе стянуло-рвануло, шибанув оттуда стремительной молнией возбуждения в разум, нанося огромный ущерб. И будто этого мало было, так он еще и ладонь на щеку мне положил и легко-легко, почти невесомо провел подушечкой большого пальца по моим губам.

– Не беги никуда, Оксан. Не надумывай себе ничего. Я вернусь через пару часов, и ты мне дверь откроешь, – сказал он тихо и уже без гнева, но так веско, что я с обреченностью поняла – не побегу и открою. – На выход, Лёха. Ну!

– Мы вернемся, – подмигнул брат-блондин и тоже шагнул ближе и потянулся ко мне, но Лекс заворчал глухо, схватил его за ворот рубашки и дернул, вынуждая проскочить мимо.

– Обломайся! – донеслось уже из прихожей.