Но хрен мне, а не продолжение, потому как рядом с ней сидит долбаное мрачное осложнение, брат, что пялится на меня с «только сунься опять» видом. Сто пудов у него обострение совести сейчас приключилось, знаю я его. И если я бы с откатом у девушки наедине нашел как справиться, заболтал, заласкал и веселье бы продолжилось, то чего делать с тем же самым еще и у брата, я не в курсе. А тут явно у нас диагноз «ни себе, ни людям».

– Давай помогу, – сделал я все же отчаянную попытку, опускаясь рядом с Ксюхой и выдергивая из пачки салфетку. Ясное дело, попытку безнадежную.

– Нет! – ожидаемо дернулась она от меня, наткнулась плечом на нависающего с другого бока Лекса и теперь уже оттолкнулась пятками, отъезжая от нас обоих подальше до самого края пледа. – Я сама. И отвернитесь, пожалуйста.

Я спорить не стал, пересел спиной к ней, а брат, резко выдохнув, вообще подорвался и усвистал куда-то за деревья.

– Слушай, ты только не психуй, ладно? – попросил я, глядя честно перед собой. – Ничего такого не случилось ведь, понимаешь?

Ага, ничего. Самый охеренный секс только случился, и это при моем немалом опыте. Кто же знал, что меня от групповухи, от наблюдения, что сначала брат мой… расколбасит до невменоза почти? Я, конечно, и так знал, что скотина на всю голову озабоченная, и еще обмусолю попозже свою реакцию от случившегося, но что-то чую жопой, что к моему прежнему загону с аналом добавился еще один. Вот железно. Так вот – раз и готово. Пипец, а голова-то у меня и правда с брачком, не казалось, ой не казалось. Ведь нигде под шкурой никакой букашки некомфортной не поползет, что это вроде как лютый зашквар, член в бабу по чужой сперме-то сунуть. С точностью до наоборот. Еще так хочу. И по-другому. По-всякому. Втроем.

– Мне нужно домой, – после нескольких минут шуршания и возни тихо сказала Ксюха и, обернувшись, я увидел выражение страха и явное ожидание какого-то дерьма на ее лице. Это что же она себе придумать успела, пока второпях обратно одежду натягивала? Что мы на достигнутом не остановимся и продолжения банкета потребуем? Я не против, само собой, но …

– Мы не принуждали тебя, Ксюх. – напомнил я. – И не собирались. Это вышло…

– Я знаю, как и почему это вышло! – оборвала она меня резко, сменив страх на злость. – И не хочу обсуждать! Просто верните меня в город. Пожалуйста.

Ладно, похоже, ткнуть женщину, только что трахнувшуюся с двумя парнями, в то, что все вышло добровольно, не самая удачная мысль. «Янетакая» – это же любимая бабская защитная позиция, и им комфортнее думать, что без давления и принуждения они бы ни в жизнь… Но и заявление о групповом изнасиловании, если она вдруг решит рассматривать случившееся под таким углом, не хотелось бы схлопотать. Бля, а если до Корнилова все дойдет? И опять же залет возможный… Сука, как-то это все обрастает сложностями… которые подозрительно меня не пугают. Вот вообще.

Лекс вернулся с еще более мрачной рожей, чем уходил, молча уселся на водительское и завел тачку.

Ксюха натянула ниже футболку, силясь спрятать разошедшуюся молнию на ширинке джинсов, и нырнула на заднее сиденье. Я дернулся сесть с ней, но нарвался на угрожающий взгляд брата и обошел машину.

До города мы ехали в гробовом молчании, я то и дело всматривался в лицо девушки, косясь через плечо, но она сидела деревянно прямо и смотрела перед собой остекленевшими глазами, похоже занятая своими мыслями. Я даже вздрогнул, когда она наконец сказала:

– Здесь! Высадите меня здесь!

– Хрен там! – рыкнул Лекс. – Едем или к тебе, или к нам. Выбирай.