– Воу, полегче, женщина. Я вообще-то по делу приходил. Не путай меня со своим зверем, – теперь его голос становится серьёзным.

– Чего?

Я не успеваю ничего больше сделать, поскольку в один миг всё меняется. Теперь я прижата к перилам, а дурацкий Харди шепчет мне на ухо:

– Не стоит играть со мной, малышка Ари. Я по-хорошему хочу посотрудничать. Зачем провоцируешь на ненависть?

Делаю глубокий вдох, понимая, что я полная дура. Харди Аллер – хищник. И с ними со всеми лучше не шутить. И да, я ненавижу его, но видимо, ему лучше пока не знать об этом. Не в этой ситуации.

– Я не играла, – устало отвечаю.

Он усмехается, а затем отпускает меня. Тут же оборачиваюсь к нему. Харди поправляет запонки на своей рубашке. Серьёзное лицо вновь растягивается в прежней улыбке, только вот глаза остаются холодными. Отмечаю, что они всегда были такими. Оу, так он никогда не делает это искренне?..

Закончив с запонками, он суёт руки в карманы брюк. Из одного в итоге достаёт упаковку шоколада и, взяв мою правую ладонь, кладёт в неё.

Хлопаю глазами, а затем хмурюсь. Вопросительно приподнимаю бровь. Как-то разговаривать мне больше с ним не хочется.

– До завтрашнего вечера у меня должен быть номер телефона той дикой кошечки с розовыми коготками.

Из меня вырывается смешок ещё до того, как он произнёс последнее слово.

– Что, прости?

Харди тоже издаёт смешок под стать моему. Вот же га-ад…

– Ну той, в розовеньком, – продолжает с пластмассовой улыбкой.

В розовеньком?..

Барби?!

О, боже, чёртов идиот! Решил, что я сдам ему свою будущую лучшую подругу?! Иди к чёрту, Аллер!

Не говоря ни слова, отрицательно качаю головой, протягивая ему шоколад назад.

– Ох, Ари. Ты уже приняла плату за дружескую услугу. Время – завтрашний вечер, – он с ненормальной до ужаса улыбкой стучит по своим дорогим часам и уходит.

Твою мать!

15. 15

Рэймонд Крэйвен

Спускаюсь по лестнице, не обращая внимания на оклик друга, что как раз появился на лестничном пролёте. Игнорирую его, продолжая спускаться вниз – подальше от душащего запаха этой глупой девчонки, который засел во мне словно яд. Раздражает.

Выхожу из академии и направляюсь к парковке, мрачно взирая на каждого, кто загораживает мне дорогу. У меня сейчас точно глаза светятся, нагнетая моё состояние. Подхожу к тачке и открываю спортивную сумку, доставая оттуда чёрную футболку. Скидываю мокрую рубашку и переодеваюсь.

Эта дура совсем с головой не дружит. Не боится меня, раз решилась на такой опрометчивый шаг, отвлекая меня от разминки с тем ублюдком, что плохо выразиться о моей сестре – дочери моей тёти Лины, что сейчас заведует этой академией.

Стискиваю челюсти, борясь с желанием вернуться за ней и продолжить то, на чём я остановился.

Едва сдержался, чтобы не причинить ей ещё больше боли. Рука на её шее сомкнулась инстинктивно, я даже не помню, в какой именно момент это сделал. Ещё этот тошнотворный запах химии, которой она обмазалась с ног до головы, сорвал мне крышу. Хотелось очистить её и вернуть её запах, тот, что в детстве мне показался приторной карамелью, которую я ненавидел.

Впервые я почувствовал его в наше первое знакомство. Мы играли на пляже, ковырялись в песке. Всё было нормально, пока она не подошла ко мне совсем близко и не нагнулась, чтобы помочь высыпать песок из ведёрка. Тогда мне в нос ударил этот запах, от которого у меня закружилась голова и хотелось уткнуться в её кудрявые волосы и хорошенько понюхать… В силу своего возраста я не понимал, что со мной происходит, и почему я так бурно реагирую на эту девчонку. Мне это не нравилось, и я злился. Пытался избавиться от этого странного чувства внутри. Раздражался каждый раз, когда она оказывалась рядом.