Ну, одним вопросом меньше. Надо будет подумать на досуге, кто это у нас такой оригинальный.

— Собственно, этого колдуна должен был ожидать весьма неприятный конец, но тут судьба выкинула коленце: демон полюбил его в ответ… Разве это не смешно, Шаази?

— Смешно, — подтвердил я. — Только очень тупой демон станет любить человека. Это самое глупое, что можно только сделать в своей жизни!

Голубь, явно возмущённый таким тезисом, клюнул меня в рог. Звук получился на удивление громким и гулким.

— Ну да, — голос Ростовщика звучал поразительно ехидно. — Только очень тупой демон полюбит человека. Но встречаются на свете и не такие идиоты.

Ага. Ещё как встречаются.

— Я лично знаком, если что, — вторил моим мыслям Ростовщик. — Причём, что поразительно, теперь даже не с одним — хотя раньше искренне верил, что других таких на свете нет… Ладно, не о том речь сейчас. Суть в том, что Айм, о котором ты так хочешь знать, был тоже такого типа идиот. Он своего так называемого “отца” обожал. И это было совершенно взаимно. И, в целом, оправдано. Потому что его человек готов был на многое, чтобы обеспечить своему так называемому “сыну” счастье. В частности, он хотел заполучить Кольцо, чтобы освободить Айма. А потом полностью переплести свои жизненные силы с его. По плану, Айму такой якорь должен был помочь остаться среди людей безо всяких контрактов, человеку — прожить столько, сколько захочет Айм, и пользоваться при необходимости демонической магией.

Звучит, как прекрасная и недостижимая сказка. Вот только…

— Но это ведь… невозможно?

— Да как тебе сказать? В теории — возможно. Тех же шаманов и жрецов вспомнить, которые были до кольца. Они ведь зачастую с духами именно дружили. Ну, либо договаривались по принципу “ты мне — я тебе”, без печатей и прочих дополнительных радостей. Да и потом такое уже реже, но всё же случалось. Так что нет, вполне возможно. Если демону удастся заполучить поработившую его игрушку, конечно. И отдать эту дрянь человеку, который пожелает его отпустить… Ну, там есть ещё парочка сопутствующих тезисов, но основные — таковы.

Я медленно покачал головой.

— То есть, нужно найти кольцо и добровольно…

— Даровать кому-то наиполнейшую власть над собой. И потом разделить эту власть на двоих. Потому что, конечно, нормальная магическая связь устанавливается только между двумя равными, которые совершили осознанное волеизъявление. Собственно, в случае демонов и демонологов это в принципе единственный шанс на настоящую свободу для обоих. И настоящее развитие. Остальные пути всегда тупиковы, даже если не кажутся таковыми. Многие свято уверены, что подчинить себе как можно больше демонов — это наивысшее достижение в магии. Но это всего лишь милое и довольно смешное заблуждение, которое всегда заводит в личный бурлящий котёл. Причём, как ни странно, ещё при жизни. Самый могущественный (и единственный подлинный) демонолог…

— Это тот, который сумел взглянуть своим демонам в лицо, обуздать их, признать их и подружиться с ними, — закончил я ошеломлённо.

Мне никогда не приходило это в голову. Не так… Я никогда не позволял себе говорить об этом, даже мысленно.

Но вот прямо сейчас, в этой тьме, полной глаз, прятаться от себя почему-то оказалось очень сложно. Пришлось признаваться себе, чего мне не хватало с тех встреч на нильских берегах, что я искал в своих подопечных, чего подспудно ждал, устраивая им испытание за испытанием, почему всегда разочаровывался, когда они сдавались слишком быстро, поддаваясь человеческим слабостям и соблазнам, выбирали всякие глупости вместо подлинной магии, которая всегда про знание, искусство и азарт, но никогда — про принуждение и неволю. А ещё магия про равенство. В ней невозможно только брать, как бы им ни хотелось бы. Брать и отдавать себя взамен — именно так поступали колдуны древности. И именно это делало их такими могущественными.