Слава снова улыбнулся и вернулся к пометкам в конспекте. Парней в группе по пальцам одной руки пересчитать, и все они настроены дружелюбно, а вот остальная часть – серпентарий. Досадно, конечно, что шепчутся, но правду я им сказать не могу. Хорошо еще, они не знают, какие сообщения мне от Юли приходят. В сети она гораздо общительней, и черный юмор через край хлещет. С утра рассказывала одну занятную историю с душой и про количество человек скошеных за несколько дней. Мне пока в диковинку травить шутки про души, а у нее за столько лет, наверное, профдеформация, как у всех, кто с людьми работает.

***

Всю неделю Бальтазар наблюдал за чередой курьеров со сдержанным любопытством: я ничего не объясняла, он не спрашивал.

Поверили? Ха! Где Бальтазар, а где сдержанность?

– Раньше курьеры с обувью приезжали, а теперь с ножами? – Вот что он мне выдал после первого же. И продолжил язык разминать с каждым новым:

– Этим мясо не порежешь, только если живое и размером с бизона.

– Можно в Кощея метать, мне кажется, ему подойдут как украшения. Вроде пирсинга по всему телу.

– А с ним ты что собралась делать? Цветы пересаживать на кладбище? Сойдет за лопату.

– О, вот это хорошая вещь, ветки в лесу рубить.

– Ягуся, воительница требует жертв?

И тут он оказался прав. Моя воинственная половина потребовала дань. С того ножа в комиссионке начался зуд в ладонях – я хотела больше и позволяла себе больше. Заказ, заказ… Предвкушение до дрожи. Любовалась отражением в клинках, крутила в руках, метала их в Убежище – не каждый выдерживал такие испытания, большинство были просто красивыми безделушками.

Переданные мне навыки воителей играли в мышцах и просили действий.

Надеюсь, меня не потянет на покупку боевых коней.

– Все не то, – резюмировала я, глядя на кучу лезвий в спортивной сумке.

– Не то – это твой парень, – фыркнул кот. – Я бы сказал, престарелый ловелас, а не парень. Дернула меня нелегкая познакомить вас, готов хвост свой сожрать, как вспоминаю.

– В чем ты сейчас его обвиняешь? – усмехнулась я.

– Сомнительная работа и плохая стрижка, мр-р.

– А у меня просто мечта, отличная работа, хоть кому расскажи – позавидуют! – Я пнула сумку поближе к двери. – Мне нужен кузнец, настоящий, выковать крепкое и надежное, как кладенец.

Пока что лучшим приобретением был нож с костяной ручкой. За нее приятно было держаться, и лезвие после заточки просилось в работу. Я то и дело крутила его в руках, и даже смастерила ножны на пояс.

– Все дороги ведут к Казимиру, – без раздумий ответил кот.

– С чего это?

– Он кузнецом был, мне Баст говорила.

И военачальник, и на гуслях играет, метлы-ступы делает, на рынке торгует и мечи ковал. Везде, чертяка, поспел, а мне с друзьями некогда поговорить о своих «обновлениях».

Почти неделя прошла с перехода в новую не-жизнь. Я отработала аниматором, посещала занятия, звонила родителям, оплатила кредит – ничего не изменилось, кроме мелочей. Одна из них – отсутствие голода, вторая – сплю меньше, но не чувствую сильной усталости.

– Эй, на Марсе! – позвал кот. – Вернись ко мне, нам в Лукоморье пора. Тоха ждет, души вокруг избы стенают.

– Они так не делают!

– Не будь занудой, – махнул он лапой. – И пора черепа зажечь! Великое событие, не каждый день увидишь!

Я рассказала коту про озарение, и он настолько впечатлился, что почти подталкивал на выход из квартиры и уже мечтал жарить с помощью черепов сосиски.

Кощунство.

– Родителям позвонила?

– Да.

С недавних пор звонки и сообщения от мамы стали поступать чаще, она волновалась, сама не знала почему, и как-то неловко даже извинилась за навязчивость. Сердце матери не обманешь – она знала, чувствовала перемены. Но мой голос, лицо на экране смартфона за несколько дней вроде бы ее успокоили.