— Только моя птичка, — улыбается Алекс, а сам будто клеймо ставит. И в том месте все жжет огнем, словно от раскаленного металла.

— Остановись, хватит, — не выдерживаю я.

Но от моих слабых попыток сопротивления дискомфорт лишь усиливается. Вздохнув, замираю и прикрываю глаза.

— Нет, — Алекс слегка прикусывает и без того припухшую нижнюю губу. — Расслабься, маленькая моя, — поглаживает животик. — Не остановлюсь, птичка. Пока не сделаю тебя своей, — целует, заглушая мой стон, в котором смешались боль и удовольствие. — Полностью.

***

После полугода отношений. Богдана

— Выходи за меня, маленькая птичка, — шепчет Алекс мне на ухо, пока я нежусь в его объятиях.

От макушки до пяточек покрываюсь мелкими мурашками. Собираюсь натянуть на себя простынь, прикрыться, но Алекс не позволяет. Тешится моей патологической скромностью. Это далеко не первая наша ночь вместе, а я по-прежнему смущаюсь.

— Я не маленькая! — надуваю губки, но на самом деле не обижаюсь. — Перестань называть меня так, — поднимаю на него предупреждающий взгляд.

Но он смеется, бархатно и обезоруживающе, и притягивает мое хрупкое тело к себе, крепче сжимая в сильных руках. Медленно проводит ладонью по плечу, обхватывает шею, жалит кожу своими прикосновениями.

— Это все, что ты услышала? — сквозь улыбку произносит мужчина. — Не спорь, ты — моя маленькая птичка. Только моя. Которую я безнадежно испортил, первый, — целует меня в нос, а я заливаюсь румянцем. — И теперь хочу окончательно перетянуть на темную сторону, сделав своей женой.

Лихорадочно вздыхаю и роняю голову на обнаженную, мускулистую мужскую грудь, что вздымается судорожно и часто. Слышу стук сердца, гулкий и бешеный. Алекс зарывается носом в мои волосы, шумно вдыхает их запах.

Молчит. Ждет ответа. Которого у меня нет. Ведь мы с ним из разных миров.

Почти полгода вместе, на протяжении которых я чувствую себя будто в раю. И одновременно боюсь. На личном опыте знаю, что все хорошее когда-нибудь заканчивается.

— Алекс, наша… свадьба, — произношу одними губами, будто спугнуть боюсь, — станет ударом для твоих родителей. Они съедят меня, как только узнают, — хныкаю, не скрывая страха.

Вспоминаю его мать, надменную, строгую. Угораздило же меня открыть ей двери, когда она решила «по дороге заехать на минутку к сыну». Из ее уст я услышала о себе много нового. Поток оскорблений прервал Алекс, вовремя вернувшись в квартиру.

Но в тот день был поставлен крест на моих отношениях с его матерью. И, думаю, со всей семьей Враговых.

— Не успеют, — говорит любимый хрипло. — Потому что я сделаю это раньше. Съем тебя, — слегка кусает меня за ушко.

Одним движением переворачивает меня на спину и нависает сверху. В гипнотизирующе синих глазах загорается опасный огонь. Не позволяя мне даже сделать вдох, Алекс впивается в мой рот жадным поцелуем. Вторгается, терзает, будто и правда поглотить меня желает.

— Дан, я ведь серьезно, — с трудом прерывается и дышит сбивчиво. — Моей всегда будешь, никому не отдам, — проводит рукой по моим волосам цвета пшеницы. — Вернусь из Англии, и мы сразу поженимся. Плевать на всех, — бережно перебирает локоны, играет ими. — Дурацкая стажировка, — рычит в сердцах. — Одну тебя здесь оставлять не хочу. Мало ли что…

— Что может случиться за два месяца? — непонимающе округляю глаза, а Алекс хмурится. — Я скучать буду, — тянусь к его губам за живительным поцелуем. — И любить. Всегда…

***

Сейчас. Богдана

Крепче обнимаю сыновей, которые улеглись с двух сторон от меня. Поглаживаю белокурые макушки. Жду, пока близнецы уснут.