Двинулся к водительской двери. Она поехала наверх, и в салоне открылась мрачная, как памятник, фигура отца.

– Я сяду за руль, - отступил на шаг, давая ему выбраться. И дернулся, когда он схватил меня за грудки.

Уронил ноутбук.

Твою ж мать, он и так настрадался, когда эта истеричка в окно его вышвырнула. Через плечо отца посмотрел в салон.

Ни зеленой кожаной куртки, ни чумной мордашки - пусто.

Отец не мигая, уставился в глаза.

– Ты под чем? - рявкнул.

– Хотелось бы под обезболом, - поморщился и стряхнул его руки. Стесанная об асфальт щека - малоприятное ощущение. И кровь не останавливается, заливает глаз. И во рту вкус железа.

Но той веселой троице из джипа, которая решила понтануться и бабло с меня стрясти - им скорая нужна.

Я вызвал. А потом еще пару переломов добавил. Бонусом. Поговорка ошибочна, лежачих бьют. Если они гандоны.

Сел за руль и достал салфетки. Скрутил крышку на минералке, смочил лицо.

Щиплет.

– Тогда слушаю тебя, Саша.

Голос отца как помеха справа, кресло скрипнуло под его весом. Он выдернул у меня салфетку, всю в красных разводах.

– Когда я говорю, что у меня важная встреча с клиентами и меня надо забрать из гостиницы, - четко говорит, и ждет, что я кивать буду в такт.

– Из гостиницы тебя забрали, какие проблемы? - глоток минералки, и еще один. И еще.

– Большие проблемы, - эхом отозвался. - С башкой у тебя. За мной не приехал. Трахнул девчонку и машину подарил. Хорошо живешь. С фейсом что? Она что ли тебя? Чокнутая девица.

В точку.

– Где она, кстати? Просил задержать, - смял салфетку и кинул под ноги.

– Я тебе кто, гепард, за бабами твоими гоняться?

– Отпустил?

Он отмахнулся.

– Думал, мы с тобой деловые люди, - продолжил, когда двери закрылись, и я вырулил на дорогу. - Что с тобой можно сделку заключить. По уму.

– Жениться на дочери твоего товарища. Которому ты должен. Своими именами вещи называй, - ощупал челюсть и посмотрел в зеркало.

Красавец, что взять.

– Ты мне тоже должен, Саша, - напомнил он. И полился знакомый мотив. - Что не так с невестой? Фигуристая. Умница. Подруга детства твоя. Ты лучше нигде не возьмешь. Да и что ты сам найдешь? Куклу эту, которая в окна ментам орет, что водитель пьяный?

– Что она орала? - губы дрогнули в улыбке и заболели. Повернулся.

– Сказал же, чокнутая, - отец помолчал. Хмыкнул. Вытер лоб. - В общем, ты не дурак, я верю. Так что давай. Завязывай. Со всякими.

– Я с ней не спал.

– А что делал? Кроссворды разгадывал?

Облизнул губу, сглотнул сладкий вкус крови.

У меня есть причина, почему я остановился. Почему эту девчонку с трассы захотел. Студентом был - не снимал.

А сегодня - да.

Все решает проклятая вибрация. Притяжение, язык тела. Несешься на спорткаре по жизни, и как млечный путь, блестящая спираль, свобода бесконечно, а потом - бах. Твоя планета.

И ты слетаешь в кювет.

Сегодня - да.

Я ведь долго смотрел на нее сквозь стекло, когда тормознул. И она смотрела.

Это мозгом не объяснить. Когда зашибает сразу, еще до зрительного контакта, глаза в глаза.

Проклятая вибрация.

Магнитная буря между людьми.

– Когда переезжать в поселок думаешь? - отец чиркнул крышкой, отпил из фляжки. - Я вещи утром завез. Дом видел. Отличный.

– Мне в гостинице неплохо.

– Я тебя не спрашиваю, где тебе хорошо, Саша. Я тебе говорю, что нам надо перебираться в поселок.

– Просто странно это, не находишь. Друг твой. И должен ему ты. А требует он от меня. Чтобы я женился на его дочери. Потому, что девочке в голову взбрело, мол, она меня любит. Ты бы ему намекнул по-дружески. Что нельзя так баловать дочурку. И людей ей покупать, как игрушки.