– Что вы сказали? - мама от возмущения резко остановилась и повернулась на каблуках. - Как вы меня назвали?

– Как?

Тоже обернулась и с любопытством посмотрела на мужчину. Идет и беззаботно помахивает плоским портфелем. На губах застыла кривая полуулыбка. Он смотрит прямо на маму, в глаза ей.

И взгляд этот - холодный и властный, словно они с ней в суде.

– У меня нет проблем со слухом, Адам, - мама прижала к бедру такой же, как у мужчины, черный плоский портфель. - Сначала я чуть не перевернулась благодаря вам. А теперь вы меня еще и оскорбляете.

– Да боже упаси, оскорблять прокурора города, - в его голосе снисхождение. Он поравнялся с нами. Бросил взгляд на мамину строгую юбку. - Просто решил поддержать беседу. С красивой женщиной. Все равно, одной компанией идем. Нет - так нет. Я не навязываюсь.

Сказал он. И шагнул между нами, задев маму бедром.

Следом за ним его сын.

Александр.

И в руках салфетка в красных разводах.

– На дорогах в последнее время опасно, бродят разбойники, - он глянул на маму своим холодным льдисто-голубым взглядом, а я опять замерла, от звуков голоса, будто не слова - песок летит по ветру. - Советую не отставать.

На пару с мамой уставились им в спину. Один в отутюженном пиджаке, другой в голубой порванной рубашке. Похожая решительная походка, под дорогими туфлями хрустят льдинки и грязный снег.

– Что у него с лицом, почему весь в крови? - мама кивнула на младшего из этой кошмарной семейки и двинулась за ними. - Не говори только, что это ты его так.

– Я на каратиста похожа? - не сдержала нервного смешка. И снова вспомнила - я и он в машине, и сладкий вкус во рту.

Сплюнула на дорогу, и мама покосилась с изумлением. Она бы сейчас прочитала мне лекцию на счет моего поведения, но смолчала.

Из-за этого мужика впереди. Который оглянулся как раз. И цокнул.

– А какие манеры-то у дочурки, прелесть. Как девочку зовут?

– Следите лучше за своим избитым сыном, он же как из ада поднялся, - с раздражением бросила ему мама и перевела взгляд на сотовый в руках. Ругнулась сквозь зубы. - Сел. Ульяна, дай телефон.

– У меня сеть не ловит, - протянула ей бесполезную трубку.

Ветер задувает за воротник. Мимо проезжают редкие машины, но тормозить попутку не рискую больше, прячу нос в водолазке и смотрю вперед - на высокую мужскую фигуру с салфеткой в руках.

Саша. Ему еще холоднее. У меня зубы стучат, стоит представить, как норд-ост пробирается под его рубашку, касается тела.

А как болят ссадины…

Но так ему и надо. И за его выкрутасы в машине, и за то, что он нас всех чуть не угрохал тут.

Шумахер чертов.

– Вы собираетесь кому-нибудь звонить? - звонко крикнула мама мужчинам.

– Кому, Елена? - не оборачиваясь, отозвался Адам. - Какие у вас предложения?

– Можем вызвать спасателей, - подал голос Александр. - Этих. Из Малибу.

– Это всё смешно по-вашему? - она рявкнула так, что ветер разогнал по окрестностям эхо и ее крик со всех сторон зазвучал, заложил уши. - Учтите, я костьми лягу, но своих прав на машину вы больше не увидите. Таких как вы не то, что на дорогу. Их к людям подпускать запрещено.

– Елена, мой сын был за рулем, - Адам оглянулся и смерил маму невозмутимым взглядом. - Поэтому права вы у меня при всем желании не заберете. Мы пришли, кажется.

Впереди в темноте замаячила знакомая вывеска придорожной гостиницы.

Александр первым двинулся прямиком туда, к светящимся окнам.

Замерз.

Стараюсь это злорадство поднять изнутри, а не получается, на ум лезут дурацкие мысли, что он заболеть может от такой весенней прогулки по трассе.

Чтоб его.