Если повторить Марату то, что в голове проговорила, его добренькое настроение мигом улетучится в никуда. Воронцов мне скажет либо то, что если Руслан ударил, значит было за что, либо, то, что я перед ним специально комедию разыграла, чтобы он меня пожалел и не особо из-за визита чужого мужчины крик поднимал.

Поэтому держу язык за зубами. Молчание - золото. Тем более Руслана в живых уже нет. Даже если расскажу, это ровным счётом ни на что не повлияет, только может мне навредить.

— Марат, ты на меня наступал как бык на красную тряпку! Даже пар из ноздрей валил. Само собой я испугалась. Не выдумывай. Не было у меня любовников, распускающих руки. Так что забудь и проехали.

— Понятно, — скрепя зубами, выдохнул родственник. — Значит, не скажешь. Ладно, — последнее слово Воронцова по идее должно было нести смысл «Не говоришь и не надо, мне, собственно, всё равно», но прозвучало оно по-иному, а именно так: «Не говоришь и не надо, сам всё узнаю». — Кто к тебе приезжал? — после минуты молчания, Марат вспомнил, зачем он ко мне приходил.

— Иванов, — ответила я и тут же следом уточнила. — Этот тот, что Виктор Олегович.

— А о договоре ты нашем, случаем, не забыла? Это тот, что мы совсем недавно заключили, — немного переделав фразу, передразнил меня Воронцов. — Между прочим…

— Марат, остановись! — перебила я Воронцова, чей голос набирал обороты. — Слышала я, как Оксана тебе ситуацию преподнесла. На деле было совершенно иное. Я не знаю, зачем твоей девушке надо на меня наговаривать, это ты сам у неё спросишь, но мы с Виктором Олеговичем исключительно друзья и не более. Клянусь, ни я к Иванову, ни он ко мне никаких романтических чувств не питаем. Да боже мой, даже Руслан ничего не имел против, когда мы с Ивановым встречались.

— Я не Руслан, и мнение у меня по этому поводу иное. На этот раз я закрою глаза. Но имей в виду, ещё раз такое повторится - будут последствия. Если уж приспичило с кем-то встретиться, например, с тем же Ивановым, звонишь мне и предупреждаешь. Я ясно выразился или ещё раз повторить?

— Хм…. У меня есть вопрос, — как школьница я подняла руку. — Мой гинеколог – мужчина, мне, когда к нему на приём соберусь, тоже прикажешь звонить?        

— Нет. Не надо звонить. Просто смени гинеколога, естественно, выбери женщину. Узнаю, что не сменила - готовься. На следующем осмотре я буду присутствовать и лично проверю, насколько врач - бесполое существо. 

Воронцов, не забыв бросить фразу: «Даже не вздумай пропустить ужин», убрался, и я пошла в ванную, чтобы умыться. Не хочу сидеть и есть с красным лицом. Приказ Марата я бы легко проигнорировала, тем более есть вообще не хочу, но оставлять Нину Васильевну наедине с двумя гиенами – не по-товарищески. Совесть потом загрызёт.

На ужин я опоздала, но теперь могу себе это позволить. Оксана столько народа для помощи по хозяйству в дом нагнала, что я не всех даже на лицо запомнить успела. 

Воронцов сидел во главе стола и медитировал над уже пустой тарелкой, Оксана с кислым лицом накалывала на вилку отварной кабачок. одна Нина Васильевна пребывала в приподнятом настроении и за обе щеки уплетала мой борщ, сдобренный хорошей порцией сметаны.

Когда приятная девушка в чёрном платье и в белом переднике подала мне на закуску салат, ни кусочка не смогла проглотить. Потому как Марат оставил в покое тарелку и выбрал новую жертву, чтобы таращиться, то есть меня.

Воронцов, ну отвернись ты уже, сколько можно? Я же, в конце концов, не картина или скульптура в музее. Какого чёрта изучать во мне каждую чёрточку.