После минутного замешательства Блейз отказалась.

– Не надо. Я хочу видеть, как приближается гроза.

Пока она мылась в горячей, источающей аромат фиалок воде, небо почернело, его то и дело прорезали молнии, а за ними неизменно следовали раскаты грома.

Молоденькие служанки нервно суетились в комнате, готовя постель для хозяйки, раскладывая бледно-розовую шелковую ночную рубашку и такой же чепец, отделанный лентами, подправляли дрова в камине, чтобы внезапный порыв ветра не сделал пламя неуправляемым.

Геарта помогла Блейз выбраться из ванны и поспешно растерла ее полотенцем. Шелковая ткань ночной рубашки скользнула ей на плечи и бесшумно упала к ногам. Горничная любовно расчесывала длинные золотистые волосы хозяйки, пока служанки выносили ванну из спальни в гостиную, где ждали лакеи, чтобы забрать ее.

Геарта завязала ленты чепца под подбородком Блейз и помогла ей забраться в постель.

– Хотите, я или кто-нибудь из девушек останемся с вами, миледи? Гроза разбушевалась, и, похоже, ночью станет еще сильнее.

– Нет, – ответила Блейз, изображая храбрость, которой вовсе не ощущала. – Гроза меня не тревожит. Спокойной ночи, Геарта!

Геарта присела и, в последний раз оправив одеяло, торопливо вышла из комнаты, сказав на прощание:

– Спите спокойно, миледи!

Блейз и не надеялась заснуть под этот грохот и вспышки за окном. Она зарылась поглубже в постель, жалея, что не попросила служанок задернуть шторы. Тогда ей пришлось бы выслушивать только гром. Ветер застонал и завыл на все лады у самого дома. Яростный порыв пробился в дымоход и принялся дразнить огонь, который тут же заплясал, отбрасывая причудливые и страшные тени на стены комнаты. Блейз задрожала, припомнив вдруг бесчисленные рассказы старой Ады о привидениях и духах, которые появляются во время гроз, подобных этой.

– Ни за что не буду бояться, – пообещала она сама себе и немного успокоилась от звуков собственного голоса.

Ночь становилась все чернее, гроза постепенно достигала пика – пока весь дом не оказался словно посреди урагана. Все благие намерения Блейз улетучились под рев грома, от которого дом содрогался до основания. Грому помог зловещий треск молнии, ударившей в один из дымоходов на крыше прямо над комнатой Блейз, отчего осколки кирпича покатились вниз по крыше и пролетели мимо окон.

Блейз в ужасе закричала, испытывая поминутные приливы острого, непреодолимого ужаса. Несмотря на шум грозы, ее испуганные крики разнеслись по всему верхнему этажу дома. Почти немедленно дверь между спальней Блейз и комнатой ее мужа распахнулась, и через порог шагнул эрл.

– Блейз, что с тобой, дорогая? Кто напугал тебя? Тебе приснился дурной сон? – Эдмунд мигом очутился у постели и схватил ее в объятия. От сладкого аромата масла для ванны желание мгновенно охватило его.

– Гроза! Н-н-ненавижу грозы! – жалко всхлипнула Блейз, зарывшись лицом в его ночную рубашку, ибо ему не хватило времени набросить халат.

– Почему же ты не попросила кого-нибудь из горничных остаться с тобой? – резонно спросил он.

– Но ведь… только дети боятся грозы! – Блейз отчаянно зарыдала, содрогаясь всем телом, едва над головой вновь загрохотал гром. – Не хочу, чтобы вы считали меня трусихой, увидев, что я боюсь какой-то жалкой грозы!

Жалкой грозы? Он рассмеялся бы, если бы ужас Блейз не был столь реальным. Гроза была и правда чудовищной, подобной эрлу еще не доводилось видеть. Горячие слезы Блейз пропитывали его рубашку. Она неудержимо дрожала. Едва Эдмунд протянул руку, чтобы пригладить медово-золотистые волосы, как за окнами вновь загрохотало.