Туристы и беженцы населяют наш мир, говорит итальянский художник Франческо Клементе, неважно, принимаете вы изменения или стараетесь избегать их. Во втором случае возникает проблема. Некуда бежать и некуда спрятаться. Спросите господина Милошевича.
Отношение – это все. Помните, что говорит Леонардо ДиКаприо в той сцене «Титаника», где он склоняется над океаном, простирающимся перед ним: «Я – король мира». Мы лучшие люди в мире в одной маленькой вещи – быть собой. Каждый день мы принимаем участие в соревновании «Похожие на Йонаса Риддерстрале и Кьелла А. Нордстрема» и подтираем пол нашими соперниками: до тех пор, пока остаемся верны себе. И это относится ко всем людям, всем организациям и всем регионам.
Это обычно – быть ХМ (extra medium)[5]. Сейчас должно быть XMe[6]. И под конец хорошие новости: если лидер умеренно консервативной организации, Папа Римский, может делать это – мы все можем делать это.
Выпендрись!
Кьелл А. Нордстрем и Йонас Риддерстрале
Стокгольм, июль 2001
Предисловие к русскому изданию
Прошли времена, когда ездили на извозчиках и носили платья с кринолином, а философы могли себе позволить такие названия, как «Ясное как солнце изложение широкой публике подлинной сущности новейшей философии; опыт принудить читателя к пониманию»[7].
Название книги, лежащей перед вами, значительно короче: Funky Business.
Что это такое? Английское business в переводе, конечно, не нуждается. Бизнес – он и есть бизнес. А вот словечко funky создает некоторые проблемы. Прежде всего это прилагательное не переводится, так сказать, «в лоб». Есть, правда, существительное funk, которое означает состояние беспокойства, подавленности и даже страха. Однако в разговорном английском языке funky приобретает несколько иной смысл, так как ассоциируется с funny (смешно) + monkey (обезьяна), то есть с чем-то привлекательным и смешным. У молодежи funky – это клево, стремно. Если добавить, что словом funk[8] стали обозначать особое направление афроамериканской музыки с ее смесью радости и грусти, то в итоге получается непереводимая комбинация, что-то вроде «стремного кайфа». Таким образом, в результате funky business – это чертовски интересное, «клевое», но вместе с тем довольно «стремное» занятие, бизнес на грани нервного истощения: еще чуть-чуть и будет срыв. Авторы книги так описывают общество, в котором живут: «Это ужасно. Это здорово. Это пугает. Это веселит. Это подавляет. Это странно».
Книга очень удачно переведена[9]. Русский текст точно передает не только содержание английского оригинала, но и особенности авторского стиля.
При поверхностном знакомстве с текстом может показаться, что перед нами незамысловатая беллетристика о том, как творится бизнес там, у них на Западе. Однако эта книга не о «них», а о «нас», то есть об обществе в эпоху фундаментальных перемен. Сегодня и мы, и западное общество находимся в стадии самых радикальных перемен. Современные технологии скорее объединяют, чем разъединяют человечество: мы, и здесь и там, одинаково одеваемся, ездим на однотипных автомобилях, смотрим, черт подери, одну и ту же рекламу. В наше время уже не столь существенно, где ты географически находишься – в Санкт-Петербурге, Москве или Нью-Йорке. Важно идти в ногу со временем, не упускать уникальную возможность использования информационных технологий для сокращения той пропасти, которая все еще существует между нами и Западом.
Эта книга по большому счету о бизнесе в условиях так называемой новой экономики. При этом она не является сборником рецептов по ведению бизнеса. Она заставляет думать, сравнивать и тем