– Ваха? Цел?!

Я поворачиваюсь и вижу, как Ваха, белый как мел, медленно клонится вперед…

В Дагестане пулевое ранение – обычное дело, и способы вылечить его существуют самые разные…

Врач «Скорой», которого я знал, жил тут совсем недалеко, в обычной квартире обычной пятиэтажки. Район был тоже самый обычный для Махачкалы – грязища, в хлам убитые «шестерки» и новые «Приоры» с «Вестами», шаркающие днищем по разбитым махачкалинским дорогам. Какая-то база, обнесенная забором, у подъезда на корточках, как уголовники, сидят местные «мэны», уткнулись в свои мобилы и что-то смотрят. На заборе надпись баллончиком – «Сестра, покройся ради Аллаха» – значит, и ваххабнутые тут есть. Покройся – это про ношение хиджаба, тема закрывать или нет свою жену, сестру, невесту – одна из самых популярных в местных соцсетях, срачу на эту тему уже несколько лет. Привычный для любого постсоветского человека облик пятиэтажки едва узнаваем из-за различных пристроев к ней, один вон – шестым этажом пристроил что-то вроде мансарды и крышу пробил, другой на первом этаже пристроил гараж и еще одну комнату. Короче, проблема нехватки жилплощади успешно решается собственными силами…

Отморозки на машину мою посмотрели с любопытством, машина все-таки чужая, и лобовое прострелено, но подходить и начинать знакомиться (брат, какая у тя селуха?) не стали. И правильно сделали – я ни хрена не расположен к общению.

Вспомнил телефон – у меня ни одной записи в мобиле, я все помню наизусть.

Ответили.

– Алимхан?

– Кто это?

– Салам, дорогой. Это Искандер. Помощь нужна.

– Ты где?

– Здесь, у тебя под окнами. На тачке…

– Сейчас?

– Сейчас, дорогой. Сейчас. Спускайся.

Алимхан лечил и оперировал в своем гараже, переделанном под подпольную операционную. Гараж был неподалеку отсюда, двухэтажный. Он меня знал и знал хорошо – я ему помогал кое-что достать. Например, целокс – это такая штука, сыпанешь в рану, и тотчас формируется кровяной сгусток, кровь останавливается. Он американский и дорогой, зараза, но жизнь по-любому дороже. Еще я доставал для него другие ништяки типа армейских турникетов или израильских перевязочных пакетов. Так что Алимхан имел все основания считать себя мне обязанным, а здесь это немало.

Пока Алимхан занимался Вахой, я осмотрел машину и себя, пытаясь понять, что нахрен произошло. Тот, кто стрелял, был профессионалом – первый выстрел по водителю, чтобы остановить машину, потом – по пассажиру. Но он просчитался, и вот где. У него был не Калашников – а короткий карабин «ar-15» калибра 5.56 и, скорее всего, с глушителем. И скорее всего, он стрелял тяжелыми гражданскими охотничьими патронами, потому что они тяжелые и лучше подходят для стрельбы с глушителем. Пять и пятьдесят шесть – по целям за препятствиями работает хуже советского «калаша», а тут столкнулось все вместе – короткий ствол, слабый и медленный патрон, глушитель (а у него был глушитель), наклоненное под углом закаленное и еще усиленное лобовое стекло – короче говоря, предназначенная мне пуля просто развалилась на осколки и особого вреда мне не принесла. А вот Вахе попало здорово… я засыпал раны целоксом, но мне сильно не нравилось, что он потерял сознание. Особо серьезных ранений у него не было – ранение в плечо, но я остановил кровь, и голову осколками порезало…

И все-таки что за уроды это были? Совсем не похоже на местных архаровцев – как они так быстро успели перекрыть двор и поставить на выходе из него стрелка. Стрелка с автоматической винтовкой! Это могло значить только одно – они перекрыли целый район, пытаясь выследить Ваху и его контакт со мной. Делать такое в Махачкале, городе, где спецназ оказывается на месте за пятнадцать – двадцать минут, я бы постремался…