- Полковник, проследите за сбором ополчения, выходом маневренных и разведгрупп. Вечером выдвигайтесь на Полигон, переходите в полный рабочий режим. Доложите о выполнении мне лично, все ясно?

   - Так точно. Будет исполнено, Михаил Петрович!

   - Ну тогда, как говорили наши предки, с Богом!

    Выйдя из правления, Михаил зашагал к дому, это был его последний шанс увидеть семью в полном составе. Нина позаботилась, чтобы они все вместе смогли собраться на обед. Правда, наваристый борщ заранее приготовила Огнейка, дав возможность маме пару часиков поспать. Девочка уже собрала рюкзак с личными вещами, сразу после обеда ей пора было идти к школе, отправляться в эвакуацию. Атаман не хотел оставлять в поселке никого из детей. Ему хватило зрелища той белокурой девочки, погибшей как невинный ангел от лютой злобы взрослых. Поэтому он и настоял на обязательной эвакуации всех детей и подростков до шестнадцати лет. Да и часть юношей и девушек постарше также отправлялись с эвакуируемыми людьми, но уже как вполне официальная защита каравана. Их даже специально для этого готовили и тренировали. И молодые люди вполне понимали, что их миссия также небезопасна и ответственна, потому относились к такому вынужденному путешествию со всей серьезностью.

   - Мишенька, садись сразу за стол, - обратилась к Бойкичу жена.

   - Иду, дорогая, только руки помою. Петька где?

   - Наверху, сейчас спустится.

   - Давно он тут? – Михаил с удовольствием воспользовался только что построенным водопроводом. Жаль, что праздновать его пуск было некогда.

   - Да нет, едва пришел.

   Наконец все вместе уселись за столом. Кушали молча, только время от времени обмениваясь ничего незначащими репликами. Михаил иногда бросал взгляды на дочь, та сосредоточенно работала ложкой. Потом не удержался и рассказал о вернувшейся разведке Кораблева, и найденных им на трассе следах. Девочка заметно побледнела и также бросила на отца весьма странный взгляд. Доев обед и убрав посуду, она поцеловала всех по очереди и убежала на улицу. Там ее уже поджидали подруги, нетерпеливо стуча молоточком по обитым железом воротам. Нина вышла ей вслед, хотела проводить до школы. На лице жены Михаил заметил бороздки от слез, всем сегодня в поселке было нелегко.

   - Пап, - вдруг обратился к нему совсем по-детски сын, – ты, чего так странно на Огнейку поглядывал?

   - Я? – Михаил задумался. – Да знаешь, даже не заметил, как она так сильно изменилась.

   - Ага, странная стала, прям временами как ты, – Петя смотрел на отца по-мужски в упор, затем спросил откровенно. - У нее тоже дар есть?

   - Ты об этом... Наверное, да, что-то у нее есть. Сегодня утром мы оба почувствовали, что враг уже вышел.

   - Ого! Честно говоря, она временами просто вообще какая-то… - Петр замолчал, ему явно не хватало слов. - В общем, у нас в семье оказалось два оборотня, или как там вас теперь называть. Семейка Адамс просто какая-то.

   - Ну, ты то с мамой вполне нормальные.

   - Ну да, хотя в кое в чем я в тебя. Командовать люблю, меня даже командиром звена назначили.

   - Вот как? – Михаил был рад успеху сына. – Поздравляю!

   - Спасибо. Только не думал, что командирство это на самом деле редкостная морока. И как ты только со всеми управляешься? Еще и война, - сын помолчал и спросил. – Бать, а мы победим? Только скажи правду.

    И в этот момент Атамана внезапно накрыло. Он явственно услышал звуки выстрелов, увидел высокие султаны орудийных разрывов, чей-то невыносимой от ужасной боли крик, раздающийся прямо над головой. Его взору необычайно отчетливо предстали лежащие на распаханном взрывами поле тела в позах, явно указывающие на то, что люди уже мертвы. Ему стало бесконечно жутко от увиденного. По коже пробежал знакомый холодок, а душу разом, как будто от мороза продрало. Но в следующий момент Михаил осознал, что яростные крики, звучащие отовсюду - это возгласы победы. И многие голоса кричавших оттуда людей ему хорошо знакомы. Холодок на спине сразу превратился в радостный жар, и он очнулся.