— А, ну окей, веди, — растерянно отозвалась я и, убрав злополучный букет в сторону, приняла максимально серьёзный вид.

Через несколько минут в дверь кабинета постучали и, получив моё приглашение, в каморку зашла Светка, а следом за ней Матвей. По моим ощущениям очень скромный, воспитанный и положительный мальчик. Даже сейчас он пропустил учительницу вперёд, вежливо поздоровался и, тихо прикрыв входную дверь, остался на месте, ожидая моего приглашения.

— Привет, Матвей, — поздоровалась я и, указав на кресло, позвала: — Проходи.

— Ну я пойду, — попятилась к двери Светка и, кивнув на мальчика, приподняла брови, давая понять, что всё очень серьёзно.

— Светлана Петровна, а вы не поясните суть проблемы? — осторожно уточнила у подруги.

— Я сам, Ирина Борисовна, — вмешался мальчик и, оглянувшись на опешившую коллегу, тактично кашлянул: — Вы не оставите нас одних?

— Конечно-конечно, — закивала Светка и, подмигнув мне, поспешила слинять.

— Ну, так что тебя беспокоит? — доставая цветные карточки с психологическими тестами, поинтересовалась я.

— Жизнь — боль, — тяжко вздохнув, выдавил Матвей и, кивнув на раскладываемые мной карточки, попросил: — Давайте без этого вот всего.

— Почему? — по-детски подыграла я и, улыбнувшись, добавила: — Мы просто поиграем и всё.

— Ну не смешите меня, — фыркнул мальчик и, покраснев, потупил взгляд. — Знаю я все эти ваши игры.

— Тогда давай поговорим, как взрослые, — опешила я.

— Ну если вы сможете, как взрослая, — оперев голову о спинку кресла, намекнул Матвей, а я нервно хихикнула, чувствуя себя первоклашкой.

— Так что тебя беспокоит? — незаметно включая диктофон, предприняла попытку наладить контакт.

— Скорее не меня, а вас, — глянув исподлобья, заметил мальчик и, скрестив ручки на груди, предъявил: — Зачем вы просите детей быть хорошими?

— Ну, так это… — вконец растерявшись, промычала я, судорожно забегав взглядом по кабинету, и выдала очевидное: — Чтобы вы выросли хорошими и добились успеха во всём, что хоти…

— А зачем? — скептически поинтересовался Матвей.

— Ну так надо, — заикаясь пролепетала я и, прищурившись, заметила: — Вот ты хороший мальчик, и все тебя любят. Разве нет?

— Все-то все, — вздохнул мальчик и, покраснев, поделился: — А вот одна особенная девочка даже не замечает.

— Ах вот оно что, — протянула я, выдохнув с облегчением. — Может, она тебя просто плохо знает.

— Ну прям, — фыркнул Матвей. — Прекрасно она меня знает, а дружить предпочла с Егором, а он не хороший, а даже наоборот.

— Это не повод становиться нехорошим, — предположила я.

— Ну вы сами себе-то не врите, — выпалил мальчик и, ойкнув, покраснел: — Простите, Ирина Борисовна, но это правда жизни.

— Какая? — нервно хихикнула я.

— Девочкам нравятся плохие парни.

— Но замуж девочки идут за хороших, — возразила я, тут же прикусив язык.

— Значит, папа хороший, а дядя Дрон плохой, — скорей констатируя, пробормотал мальчик.

— Чего? — опешила я.

— Да так, просто анализирую, — отмахнулся Матвей и, тяжко вздохнув, прикрыл ладошкой глаза. — Я так и знал.

— Что?

— Неправильно вы нас воспитываете, — буркнул он и, глянув сквозь растопыренные пальчики, спросил: — А быть плохим, оказывается, не так уж и плохо, да ещё и весело.

— Но как же тогда?.. — начала я и тут же осеклась.

— Ну, вот вы Ирина Борисовна тоже хорошая, а вам весело? — пригвоздил меня внимательным взглядом мальчик.

— Ну, иногда, — растерянно отозвалась я.

— А ему всегда весело, — буркнул Матвей и, надув губы, пробубнил: — Я тоже так хочу.

— А родители часто с тобой общаются? — пытаясь сменить тему в привычное русло, неуверенно начала я.