Эриса побледнела, потом резко побагровела и, разрывая письмо на мелкие кусочки, вскричала:

- Каков козел! Нет, Нобастен, ты слышал? Надеется, что мне хватает денег! Той жалкой мелочи, что он мне оставил?! Мой Дженсер и Сульга! Он совсем сошел с ума! Так, завтрак потом! Нобастен, быстро бери листок, чернила, - она махнула рукой на полку, - И пиши ответ! Я просто не смогу! Я буду протыкать пером бумагу на каждой букве! Потому что я буду представлять, как я втыкаю нож ему в сердце! И чернила будут мне казаться его кровью! Какой же он шетов высерок!

- Но госпожа! – старик был в замешательстве.

- Никаких «но»! – Эриса с нетерпением ждала, пока он сядет за письмо и, как только Нобастен окунул перо в чернила, начала:

- Слушай меня внимательно, козел дранный! Если ты думаешь, что жена твоя дурочка и ее можно легко водить за нос, гуляя по всему Аютану на ее же деньги, то ты очень заблуждаешься.

- Так и писать? – старик никак не мог решиться перенести на бумагу слова, сказанные стануэссой.

- Так и писать! – настояла она и продолжила: - Я все знаю! Все – это значит Совсем Все. Добрые люди раскрыли мне глаза, на то, как обстоят дела в нашей, оказывается, неожиданно большой семье! И если это подтвердиться, если ты в самом деле обзавелся второй женой, якобы позволенной вам по вашим дурацким законам, то лучше сразу отрежь себе яйца, потому как встреча со мной для тебя будет гораздо более болезненной!

- Яйца, да? – уточнил Нобастен.

- Да, яйца и член тоже, - решила Эриса, порывисто расхаживая по обеденной, и продолжила: - За то, что ты бросил меня здесь в полной нищете ты будешь обречен на делительные страдания при этой жизни или посмертно – это уже решу я вместе с богами. Да, чуть не забыла… Имею удовольствие сообщить, я изменяю тебе по несколько раз в день с разными мужчинами. И я очень постараюсь, я приложу все усилия, чтобы к твоему возвращению здесь, в Эстерате, не осталось ни одного мужчины, не узнавшего, насколько хороша в постели госпожа Диорич! Твоя зайка.

- Но госпожа Диорич! Ты же это не сделаешь? – перо выпало из вздрогнувших пальцев старого слуги.

- Отчего же? – Эриса пнула ножкой клочья письма Дженсера.

- Твоя пресветлая матушка, стануэсса Лиора такого бы никогда не позволила! – начал было объяснять Нобастен.

- Верно, Лиора много чего не позволяла. Она даже материться не умела. А я вот умею хорошо материться – спасибо капитану Брансту - и могу себе многое позволить. Потому что, на беду Дженсера, я - стануэсса Эриса. Меня так отец назвал, - сердито произнесла Эриса и подумала, что капитана она зря вспомнила вслух при Нобастене.

- Я прошу тебя, госпожа, не отправляй такое письмо! Давай напишем что-нибудь помягче? – Нобастен, стер пальцем с листа капельку чернил. – Подумай, ведь мы можем заблуждаться, и караванщики говорить неправду о господине Дженсере. Тебе нужно немного успокоиться. Хочешь бутылочку эля? Есть у меня в запасе. Могу и за вином сбегать.

- Давай эль, - согласилась Эриса.

Нобастен, обрадовался тут же засуетился, достал из посудного шкафа темную бутылочку с затейливым теснением: верблюд в лилиях. Пробка вылетела с приятным чпоком.

- Ладно, друг мой, - сделав пару глотков, согласилась Эриса. – Бери новый лист и пиши. Сыграем роль доброй наивной жены. Будто я не совсем понимаю, что происходит. Пиши так… - она задумалась, глядя в окно и начала диктовать:

- Дорогой Дженсер, как же мне без тебя плохо! Как я скучаю! Даже плачу по ночам, думая о тебе и ожидая тебя, - улыбка наползла на личико госпожи Диорич, и она спросила: - Так пойдет?