- Боду Бодху?! Ай-я-яй! Все очень просто. Это основной диалект наурийцев. Боду Бодху означает Большой Член. А Дуи Марчу – Два Мужчины. Смею предположить, что госпожа стануэсса заглядывает в славные халфийские бани. Нравится тебе там?

Едва не поперхнувшись соком, Эриса сначала покраснела, потом побледнела. Шетов ростовщик со смехом смотрел на нее и нужно было что-то сказать ему в ответ.

- Да, заглядывала, - резко сказала она. – И что с того?! Я не знала, что означают эти слова. И имей ввиду: я не довела процедуру до конца. Так что не радуй себя пошлыми фантазиями! – Эриса со стуком вернула чашечку на столик. Да уж, как-то неловко вышло с дурацким вопросом про Боду Бодху.

- Но понравилось? Та часть, которая не была доведена до конца? И если не секрет, это было Дуи Марчу? – посмеиваясь, атаковал ее вопросами Гюи. – И расслабься, девочка. Мы же друзья. Нет ничего постыдного в некоторых маленьких слабостях. В этом я даже готов тебя поддержать.

- Шетов Гюи, ты меня неправильно понял! Вообще неправильно! Не надо рассуждать о моих слабостях без причин! – Эриса начала злиться. Теперь напугать ростовщика внезапным явлением Вауху представилось ей не такой уж недопустимой жестокость. – Ладно, мой коварный друг, с банями вопрос закрыли! Следующее неясное мне слово. Ты знаешь, что такое Вауху?

Улыбка постепенно сошла с лица господина Гюи:

- Возможно ты не так произносишь. Слово «вауху», мне незнакомо, но я кое-что слышал о вауруху.

- Ну и что это?

- Вауруху – это общее название разных существ из свиты Леномы. Надеюсь, ты знаешь, кто такая Ленома? – теперь ростовщик был полностью серьезен.

- Какая-то богиня нубецев? – тут стануэсса вспомнила, что нищенка, давшая кольцо, упоминала о Леноме. Да, да, точно! С особым значением она сказала, что Ленома иногда посещает кольцо. Что она имела при этом ввиду?

- Верно, - ростовщик кивнул. - Богиня желаний и страсти. Колдовства и знаний, запрещенных другими богами. Иногда ее считают богиней безумия.

- То есть она плохая, злая богиня, вроде нашего шалуна-Шета? – Эриса насторожилась.

- Нет. В религии нет однозначно плохих и однозначно добрых богов. Впрочем, как таковых не было изначально в ваших арленсийских верованиях. Ведь кто такой Шет? Пьяница, балагур и большой проказник. Уже потом, по прошествии тысяч лет, люди начали делить мир и богов на светлое и темное, - пояснил господин Гюи. – Сама подумай, разве ночь – это плохо? И чем она лучше или хуже дня?

- Какой ты умный, мой друг! – госпожа Диорич рассмеялась и подвинула кресло ближе к нему, так что мола дотянуться теперь до ростовщика рукой. – Я обожаю умных мальчиков. Меня это возбуждает. Даже поцеловать тебя захотелось.

- О, госпожа, не сдерживай себя и не дразни меня! – взмолился Гюи. Она была так близко, что ему страстно захотелось обнять ее. – Если, конечно, не хочешь, чтобы повторилось, то, что было там, - при этот ростовщик указал на лестницу, ведущую наверх.

- Почему же не хочу? Очень даже хочу. Мне было хорошо, - и когда Гюи повелся на ее слова, привставая, тут же отрезала: - Ладно, ладно! Шутка! Смотри лучше сюда, - протянув руку, стануэсса показала нубейское колечко.

Ростовщик долго рассматривал изящное и без сомнений древнее изделие, держа ладонь Эрисы в своих. Вертел и так и этак, изучай со всех сторон. Потом сказал:

- Продай его мне? Тебе такое ни к чему, а мне бы очень пригодилось для исследований.

- Нет! Интересно как получается, я, видите ли, дурочка и кольцо мне не к чему. А ты, видите ли, достаточно умный! – возмутилась арленсийка.