- Фу, ты мерзкий старикашка! – арленсийка решительно отстранилась. – Мы можем сначала поговорить о деле?

- Прошу, не называй меня старикашкой, - Лураций погладил ее ладонь. – Я же не стар. Не зря говорят, что немного седины украшает мужчину.

- Да ты мне в отцы годишься! – рассмеялась стануэсса. – Все, пропусти меня. И давай сначала к делу!

- Сначала да. А потом? – Лураций держал ее за руку, с улыбкой заглядывая в похожие на море глаза арленсийки. – Потом, по бокалу тайсимского? Волшебного…

- Чего? – Эриса рассмеялась. Ну почему с этим похотливым мужчиной, она чувствовала себя так легко, непринужденно, словно они знали друг друга тысячу лет? Ну сколько раз они виделись, считая совместные визиты с Дженсером? Раз семь – не больше. И то, до недавнего времени в общении держали дистанцию – обращались на «Вы». В самом деле ростовщик влиял на нее необъяснимо и странно. – Господин Лураций, не слишком ли часто волшебство тайсимского? Подобные игры в вашем возрасте?

- А знаешь, сейчас я чувствую себя мальчишкой! И заслуга здесь только твоя, – все-таки он сдвинулся с места, пропуская гостью в кабинет. – Ну так по бокалу после дел?

- Никакого вина! – Эрис была непреклонна. – Но…

На ее «но» ростовщик обернулся и замер в ожидании.

- В награду этому украшенному сединой мальчику я позволю один поцелуй, - строго сказала госпожа Диорич. Однако за видом строгой дамы, каковой ей сейчас хотелось казаться, скрывалась игривость полная нескромных допущений. И стануэсса подумала, что в Лурации, есть нечто очень притягательное. Да, ей хочется дразнить его, водить за нос, но иногда уступать, возвращая этому человеку ту радость жизни, которую постепенно забрали годы.

- Двадцать один! – взмолился ее новый друг.

- Вы очень хорошо умеете торговаться, господин Гюи. Это профессиональное? И это раз! – неожиданно, она обняла его и поцеловала в краешек губ. Недолго, но очень чувственно, подразнив его губы язычком.

- Эриса! – он так и застыл в шаге от кресла, в которое метил присесть.

- Все, все! Теперь к делу. Как я поняла вы присылали посыльного не просто так. И у меня самой есть кое-какие вопросы, не касающиеся исчезновения Дженсера, - стануэсса решила пока скрыть все то, что выяснила о муже в караванном дворе. В самом деле, зачем это Лурацию сейчас?

- Отлично. На любой вопрос, даже самый коварный я с радостью отвечу. У меня новости две. Классически: одна хорошая и одна плохая, - в кресло он все-таки сел и на миг, повернулся к появившемуся в проходе слуге: - Гайсим, выдави для нас кувшин апельсинового сока, - затем вернулся к гостье: - Так кто начнет? И с чего?

- Конечно, ты, мальчик. И начни, пожалуй, с плохой. Надеюсь, та, что хорошая, сможет ее подсластить, - госпожа Диорич, устроившись в кресле напротив, закинула ногу за ногу.

- В общем, если кратко… - ростовщик отвел взгляд к окну, силясь подобрать наиболее правильные слова. Такие слова, чтобы стануэсса не начала сразу кричать и царапать его лицо. Хотя с госпожой Диорич он общался всего четыре раза, считая ее появление с Дженсером, ростовщик успел понять какой опасный, пламенный нрав таится в этой обольстительной даме: – Помнишь, того господина… Кюрая Залхрата? – начал он, отведя взгляд к окну.

- Мне сложно забыть то, как вы обсуждали мою грудь и задницу, в то время как я невинно спускалась по лестнице, - Эриса едко улыбнулась.

- Не мы, а он. Понимаешь ли, он очень влиятельный человек. Очень! Член круга Высшей Общины. И в самой Высокой Общине он далеко не на последнем месте, - ростовщик замолчал, слушая как слуга в погребе звенит посудой, словно сейчас эти звуки имели какое-то значение.