– Да, отец, – еле слышно ответила Айла, опустив голову, чтобы скрыть свои эмоции.

Но прежде чем он успел уйти, её рука неожиданно метнулась вперёд и схватила его за лацкан пиджака. Это было действие, продиктованное отчаянием, последняя попытка удержать его, хоть как-то вернуть себе ощущение безопасности.

– Маркус… – прошептала она, её голос дрожал.

Отец, не глядя на неё, хладнокровно сбросил её руку.

– Его я возьму на себя, – холодно пообещал он и быстро удалился, не дав ей возможности сказать больше.

Как только его фигура исчезла из её поля зрения, Айла почувствовала, как её охватывает жуткое одиночество. Но прежде чем она успела осознать всё произошедшее, возле её уха раздался тихий, почти шепчущий голос, слова которого заставили её пробежаться мурашками.

– Если он появится здесь – он труп, – произнёс Канквер.

Всю свою жизнь я старалась не акцентировать внимание на себе, но оно словно само находило меня. От кудрей и странной покраски волос до брата, с его опасным, маниакальным вниманием. Я повторяла про себя, что я маленькая мышка. Тихая и не приметная, но у судьбы были другие планы на этот счет. И я не знала, радоваться или огорчаться, что именно Завоеватель обратил на меня внимание?

Ей не послышалось? Его низкий, бархатный голос проник под ее кожу заставляя вздрогнуть от угрозы. Он звучал настолько уверенным и спокойным, что у Айлы не оставалось сомнений – он говорил всерьёз. Эти слова пронзили её, заставляя замереть от ужаса.

Почему он так сказал?

Знал ли Канквер о Маркусе?

Или его угроза относилась к любому, кто осмелится появиться здесь, включая того, кого она так сильно боялась?

Девушка открыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Внутри неё боролись страх и любопытство. Ей отчаянно хотелось выяснить, что Канквер знает о Маркусе, а главное – что он знает о ней самой.

Дошел ли до него слух о ее прозвище «безумная»?

Отец всегда старался скрыть её «дефект» от посторонних, и Айла надеялась, что ему это удалось. Вполне вероятно, что окружающие считали её просто избалованной и капризной, а не по-настоящему ненормальной. И те, кто все же слышал подобное не придавали этому особого значения.

Она почувствовала, как Канквер изучает её своим глубоким и проницательным взглядом, словно он видел её насквозь. Его темные глаза лишили её всякой уверенности. Губы моментально пересохли, и она машинально облизнула их, не зная, что должна сказать.

Наконец, Канквер прервал молчание:

– Ты будешь жить в моём крыле. Я несу за тебя ответственность, поэтому держать тебя рядом с хозяйским крылом было бы неразумно. Если твой отец рассчитывал, что ты будешь следить за Дьяволом, то он сильно ошибся.

Слова мужчины прозвучали как приговор, и Айла невольно сглотнула, чувствуя, как по её телу пробегает дрожь. Ей нужно было ответить, объяснить свою позицию, но всё, что она смогла выдавить из себя, это:

– Мне не давали таких указаний…

Канквер усмехнулся, его лицо оставалось непроницаемым.

– Прекрасно, – сказал он, – потому что ты всё равно не будешь общаться с отцом. Теперь ты – собственность другого клана. Все другие связи мертвы.

Он намекает на Маркуса?

Для всех он ее брат, поэтому она априори должна хотеть увидится с ним. Однако внутри она обрадовалась, что в дальнейшем избежит столкновения с наследником их клана.

– Хорошо, – склонив голову соглашается Айла, но Канквер прищуривается.

Ее покорность выглядит для него подозрительно.

– Я не хочу стать причиной кровавой войны, – быстро добавила она.

– Ты правильно оценила последствия своего неповиновения, – проговорил Канквер, его голос был безразличен, как будто он говорил о чём-то совершенно обыденном.