Её большие, выразительные глаза были оттенком глубокого синего, что казалось, они могли видеть самую душу собеседника. А те, кто был в курсе ее состояния, говорили, что глаза выдают ее безумие. Длинные ресницы слегка касались щёк, создавая впечатление, что она была героиней из сказки. Тонкие, изогнутые брови и нежно очерченные скулы добавляли лицу мягкости. Полненькие губы, на которых играла едва заметная улыбка, были словно приглашением к тайнам, которые она прятала в своём сознании.

Прекрасная, безумная Айла.

Вот кем она была всю жизнь. Иногда ей казалось, что все вокруг правы. Она чокнутая.

Даже ее внешность отражала внутреннее безумство, если присмотреться и отметить все детали. Он манила, как яркий свет, но в то же время отталкивала, как что-то, скрывающее тёмные, непостижимые тайны.

Волосы были странной смесью цветов – серебристо-чёрные локоны, которые, казалось, жили своей жизнью, как неуправляемые мысли, разрывающие её изнутри. У корней они оставались глубокого тёмного цвета. Но по мере того, как пряди опускались ниже, они постепенно светлели. Этот контраст как будто символизировал ее внутренний конфликт, где ни одна из сторон не могла взять верх, и каждая прядь её волос как бы отражала эту дуальность. Такая покраска вышла у мастера случайно, Айла сказала оставить все как есть. Отец конечно был недоволен, когда увидел ее новый образ. Мама всегда была на стороне отца. Запуганная, с погасшей искрой. Однако Маркус сказал, что принцесса мафии может делать все что пожелает. Честно признаться, тогда у нее моментально возникло желание вернуться все обратно, но из чистого упрямства она не стала.

Она просто посмотрела на отца своими глубокими, выразительными глаза сине-зелёного оттенка и ответила «нет». Учитывая, что она редко отстаивала свое мнение, ее позиция удивила родителя. Он некоторое время всматривался в ее холодные и ясные, как ледяная гладь озера, глаза, но в итоге согласился. Возможно все из-за ее взгляда, который был то пронизывающе сосредоточенным, то внезапно отдалённым, как будто её мысли блуждали где-то далеко, в лабиринтах собственного сознания. Это пугало людей вокруг нее. Даже ее собственного отца.

Сегодня ее заставили нанести ярко-красную помаду на губы, которые теперь резко выделялись на фоне её бледной, почти безжизненной кожи. Они были как опасный сигнал, предупреждающий о том, что под этой красотой скрывается нечто разрушительное, что может вспыхнуть в любой момент. Но мало кто об этом догадывался.

Глубокий вырез её чёрного платья открывала тонкую, изящную шею и хрупкие ключицы, добавляя образу невинную сексуальность. Серебряный крестик, который висел на её шее, выглядел не как украшение, а как символ, напоминающий ей о внутренних демонах, с которыми ей приходилось бороться ежедневно.

Её красота была не только вызовом, но и предупреждением.

На платье конечно же настоял отец. Айла предпочла бы спрятаться в бесформенной футболке, но сегодня ей не дали права выбора. Теперь она чувствовала себя слишком оголенной, раздетой, доступной, выставленным напоказ товаром.

Вот кем она сегодня была.

И ее безумие склонялось к мысли, что лучше бы ее приняли. Может потому что она не увидела в этом особняке того, что ожидала. Дома ее часто преследовало видение крови на полу и дверях, как знак того, что происходит за стенами респектабельного жилища. Когда же они заехали на территорию Дьявола, девушка даже прикрыла глаза, боясь того, что ее мозг нарисует походите картины. Но к ее удивлению, дом словно освещался вокруг золотым ореолом, хотя по стенам расползались черные кляксы.