– А теперь, – кивнула Джилл, – придется расхлебывать.

– Да ну, какой расхлебывать! – отмахнулся дядя Крис. – Счастье на пороге, душенька! Счастье! Свадебные колокола и все такое прочее. – Он широко расставил ноги на каминном коврике и выпятил грудь. Долой пессимизм! Пришла пора веселья. – Ты же не думаешь, что, если потеряла деньги… ну, то есть, я потерял твои деньги, это смутит такого блестящего джентльмена, как Дерек Андерхилл! Я слишком хорошо его знаю. Кроме того, – задумчиво добавил дядя Крис, – зачем ему знать… в смысле, прямо сейчас? Скажешь после свадьбы. Месяц-другой мы легко протянем…

– Нет, мы должны ему сказать!

– Считаешь, это разумно?

– Не знаю, разумно или нет, но иначе нельзя. Сегодня же встречусь с ним… Ой, нет! Забыла. Он же уехал на пару дней.

– Вот и славненько! У тебя есть время подумать как следует.

– Тут и думать нечего!

– Да-да, конечно. Наверное, ты права.

– Напишу ему письмо.

– Письмо?

– Да, так гораздо легче все изложить.

– Эти письма… – начал было дядя Крис, но тут дверь отворилась и вошла горничная с конвертом на подносе.

– Почта для меня? – обернулся дядя Крис.

– Для мисс Джилл, сэр.

– От Дерека, – пояснила Джилл, взяв с подноса запечатанное послание.

– Посыльный ждет, мисс, – добавила Джейн, – на случай, если будет ответ.

– Если от Дерека, – заметил дядя Крис, – то ответ вряд ли потребуется. Ты говорила, он куда-то уехал сегодня.

Джилл вскрыла конверт.

– Ждать ответа, мисс? – выдержав паузу, деликатно осведомилась горничная. Дереком она восхищалась и была в восторге от такого проявления внимания к невесте.

– Будет ответ, Джилл? – эхом откликнулся дядя.

Джилл словно очнулась. Лицо ее было странно бледным.

– Нет, Джейн, ответа не будет.

– Хорошо, мисс, – сухо промолвила Джейн и пошла доложить кухарке, какая Джилл бессердечная. «Будто счет получила, а не любовную записку! Лично мне нравятся люди чувствительные».

Опустившись на стул, Джилл вертела в руках листок. Ее бледность еще усилилась. Свинцовая тяжесть давила на грудь, горло будто стиснула ледяная хватка. Дяде Крису, который поначалу не заметил ничего необычного, молчание показалось зловещим.

– Надеюсь, все в порядке, душенька? – обеспокоенно спросил он.

Она все так же молча вертела листок.

– Милая, неужто дурные вести?

– Дерек разорвал помолвку, – тускло выговорила Джилл. Письмо упало на пол, но она осталась сидеть неподвижно, подперев подбородок ладонями.

– Что?! – Дядя Крис подскочил на каминном коврике, будто обожженный пламенем. – Что ты сказала?

– Он разорвал помолвку, – повторила она.

– Вот подлец! Негодяй, собачий сын! Это просто… просто… Никогда он мне не нравился! Я никогда ему не доверял! – Дядя Крис тяжело перевел дух. – Но… но это невозможно! Как он мог узнать? Да никак, никто не мог!

– Он и не знает. Дело совсем в другом.

– Но почему же тогда? – Дядя наклонился к записке. – Можно?..

– Да, прочитай, если хочешь.

Он достал очки и с отвращением глянул сквозь них на листок бумаги, словно на мерзкое насекомое.

– Мерзавец! Хам! – вновь заорал он, топча письмо. – Будь я помоложе… да я бы его… Джилл! Моя девочка! Моя милая крошка Джилл… – Он бросился на колени рядом с ней, и она разрыдалась, опустив лицо в ладони. – Хам, негодяй! Я изобью его до полусмерти!

Часы на каминной полке отстукивали минуту за минутой. Наконец Джилл поднялась на ноги. Лицо у нее было заплаканным и дрожащим, но рот уже сложился в твердую линию.

– Джилл, дорогая моя! – Дядя сжал ей руку.

– Сегодня все как-то одно к одному, правда? – Она криво улыбнулась. – Какой у тебя забавный вид! Волосы взъерошены, очки набекрень…