Наша мама – тренер по спортивной гимнастике, и она буквально помешана на здоровом образе жизни. Папа говорит, что у неё профессиональная деформация и, кажется, он всегда радуется длительным командировкам. А когда возвращается, мама заставляет его взвешиваться и сажает на диету. А мне его жалко, ведь папа такой сластёна. Я-то уже привыкла к режиму, ведь у меня не бывает командировок, где я могу отъедаться.

Зато у меня ежедневные тренировки. Уже три года я занимаюсь спортивными танцами. Спасибо папе – помог мне отвоевать право заниматься любимым делом. Мама же мечтала о другом. Гимнастикой я занималась с трёх лет, хотя папа говорит, что с самого рождения.

Но, вопреки маминым ожиданиям, не вышло из меня звезды большого спорта. Длинноногая и длиннорукая, я почти на голову переросла всех хлипких гимнасток из нашей группы. Меня сперва и в танцах-то не очень приветствовали. А недавно я взяла первенство на межрегиональном турнире. И маме пришлось смириться с тем, что я на своём месте.

После завтрака я целую маму и папу и сбегаю к Наташке. У нас всего один час, чтобы поздравить друга друга, похвастаться своими подарками и просто побыть вместе. Месяц назад моя подруга переселилась в новую квартиру и теперь живёт в другом районе, а с нового учебного года и учиться будет в другой школе. Нам очень не хватает наших прогулок, но сегодня её специально привезёт водитель, чтобы мы смогли встретиться.

А вечером наша дружная семья снова соберётся за праздничным столом. К нам придут гости и будут дарить мне подарки. И будет трёхъярусный торт с одиннадцатью разноцветными длинными свечками. Я их задую и загадаю желание...

Если бы я знала, что это наш последний семейный праздник, я бы загадала другое желание. Но я тогда не знала... Я была так счастлива! Привычно счастлива. А Юрка... Мой талантливый брат сочинил для меня красивую песню и сыграл её при всех. Наши гости его хвалили и говорили, что он будет звездой...

Через год Юрки с нами уже не было. Я верю, что он стал звездой... Но уже не на земле.

Папы с нами тоже не было. Нет, папа не стал звездой. Он продолжает быть лётчиком, только из полёта он возвращается в другой дом. В другом городе. Горе не сплотило нас, оно разбило вдребезги нашу семью.

Мой двенадцатый день рождения мы отмечали с мамой вдвоём в нашей кухне. Я ела торт, а мама продолжала соблюдать строгую диету. Перед ней стояла бутылка водки и мюсли, запаренные кипятком. Мама весь вечер говорила о сыне и плакала. А я не знала, что сделать, чтобы она вспомнила обо мне. А ещё, встретившись в тот день с Наташкой, я даже представить не могла, что прощаюсь с ней на долгие шесть лет.

***

Это было слишком давно, Наташ.

Так давно, что ты не вспомнила, что мы рождены в один день. Я правда не понимаю, как человеческая память может быть настолько избирательна. Но, возможно, именно поэтому я здесь. Надеялась, что твоя забывчивость избавит меня от ненужного и неудобного внимания однокурсников. Не помогло. Я сама всё испортила. Испортила в тот самый, свой одиннадцатый день рождения, когда задула свечи. Желание сбылось сегодня. С довеском. Тогда я загадала, чтобы Женя меня поцеловал.

Кто-то пытается протиснуться в прихожую, но Наташка не пускает.

– Эльчик, встань с пола, ты же застудишь себе всё.

Я согласно киваю. Если бы можно было выстудить память… «Эльчик» – тоже оттуда. Имя Элиза моей подруге всегда казалось грубым и неподходящим для меня. И мне нравилось это милое «Эльчик».

– Эл, а может, скорую вызвать? Вдруг у тебя сотрясение?