Андрей не сопротивлялся и вообще никак не реагировал, когда Катя старую салфетку у него отобрала, лицо к себе повернула, из кармашка влажные салфетки достала, начала рану вокруг обходить. Парень сидел, в одну точку глядел, и видно было, как скулы движутся. Злится адски…

Катя его впервые таким видела. Когда Андрей думал, что это она Сплетнице слила информацию о нем, и то не так злился, кажется, а тут… Коснуться страшно, напряженный до предела, и в голове наверняка только мысли о том, как бы разборку продолжить…

–  Все не так страшно, кровь уже не идет даже, надо будет пластырем заклеить и не двигать бровью особо, чтобы края раны не расходились.

Самойлова говорила просто потому, что что-то надо было говорить. Когда она молчала – воздух будто звенел.

– Антоновна в ярости будет, она такого не любит. Не отчислит, конечно, но родителей точно вызовет. И от вас объяснений потребует. Вы, главное, перед ней ничего не устройте… Ну ты даешь, Веселов… Что у тебя за удача-то такая? Вечно вляпаешься куда-то… То в Филимонову свою, то с Разумовским сцепишься…

– А Филимонова тут причем? – Андрей впервые голос подал, наконец-то взгляд на Кате сфокусировав. Если честно, он ее особо и не слушал, реально только и думал о том, как они с Никитой чуть позже договорят. Не в школе, естественно… А тут слух царапнула фамилия знакомая, но неожиданная в данном контексте, он мысленно слова Кати назад отмотал… Яснее не стало, при чем тут Алиса.

Катя тут же покраснела почему-то. И сама не знала, но Филимонова вечно крутилась у нее в голове. Вполне возможно, она даже чаще думала об этой девушке, чем вроде как влюбленный в нее Андрей. Но поделать с собой Катя ничего не могла.

– Ни при чем, просто… Ты постоянно в истории вляпываешься. Вот я и…

– Это не я в них вляпываюсь, это они меня находят.

– Будешь Антоновне это рассказывать, а мне не надо. Кто первый начал? Ты или Никита?

Андрей глянул на Катю насупившись, но отвечать не спешил.

– Неважно, – буркнул только, а потом салфетку из девичьих рук отобрал, стал лицо от грязи спасать, руки…

– Да как же неважно? Ты понимаешь, что Никита все на тебя спихивать будет? Он на хорошем счету в школе, ему нельзя под конец года в немилость к директрисе попасть, а ты новенький, со странной историей за плечами, на тебя сам бог велел спихнуть…

– Пусть спихивает. Значит, такой мужик…

Катя шумно выдохнула, начиная злиться.

– Из-за чего вы подрались? – вторую салфетку достала – стала за парнем дотирать там, где он сам пропустил, потом одну из рук перехватила – заметила ссадину еще и на ней…

– Катя, я не буду это с тобой обсуждать.

– Почему?

– Потому что.

– Из-за меня?

– Катя…

– Да скажи ты просто, из-за меня или нет?

– Екатерина…

– Если вы из-за меня до такого доходите, то можем отказаться от этих глупостей. Какой в них толк, если ты страдаешь только?

– Катя…

– Что, «Катя»?

– Остановись, – парень перехватил девичьи руки, сжал в своих, поймал взгляд. – Я не буду тебе ничего об этом рассказывать. Смирись просто. Хочешь прекратить все – хорошо, я соглашусь, но я не хочу…

– Веселов, к директору идем…

Может Катя еще что-то сказала бы, но их прервали, физрук зашел к «арестанту», оглядел, понял, что особо бросающихся в глаза увечий нет, а потом конвоировал в сторону директорского кабинета…

Катя их взглядом провожала, то и дело кусая губы… Наверняка ведь из-за нее подрались. Что им еще делить-то? Вот только и ее же делить особого смысла нет… Или есть?

***

Разговор в кабинете директора длился не меньше получаса. Для обсуждения происшествия собрался чуть ли не консилиум. Директриса, классная, Андрей с Никитой, физрук…