Джейн насупилась.

– Да, но вовсе не в том смысле, на который намекает ваш тон. Мои старшие братья известны всем как большие знатоки растений.

– А, да. – Он подавил улыбку. Назвать Джона и Стивена «большими знатоками растений» – это все равно что назвать архиепископа Кентерберийского большим знатоком религии. – Насколько я понимаю, вы не разделяете энтузиазм ваших братьев.

Джейн сморщила нос.

– Верно, однако многие почему-то считают, что разделяю. Меня водило по всяким зарослям куда большее число помешанных ботаников, чем мне хотелось бы. – Уголки ее губ опустились. – Я могла бы с тем же успехом бродить по кустам с моим братом Джоном. Все они были такими же уравновешенными и скучными, как и он.

Что означала эта странная нотка в ее голосе? Хотелось ли ей заниматься чем-то более… интересным в гуще деревьев? Приступ страстного желания охватил все тело Моттона, прежде чем сосредоточиться в само собой разумеющемся месте.

«Возьми себя в руки, Моттон, возьми себя в руки! Думай о загадке. О рисунке Кларенса».

– Я уверена, что Стивен не обсуждает проблемы ботаники, когда уводит женщину в парк, – сказала Джейн. – Ведь как-никак он – Король Сердец.

Моттон был совершенно уверен, что Джейн права. Он был не прав, глядя на нее свысока. Судя по всему, она весьма неглупа.

Нет, он и должен был ошибиться. Мисс Паркер-Рот была хорошо воспитанной девственницей. Она вовсе не желала заниматься шалостями по кустам.

А впрочем…

Нет, никаких шалостей. Только серьезные поиски. Работа, а не игра. Отыскать недостающую часть рисунка – он обязан думать только об этом.

– Мисс Паркер-Рот, вы меня поражаете.

Она пробормотала что-то похожее на «очень плохо».

Дьявол его побери, этот выход на террасу оказался большой ошибкой. Он должен немедленно вернуться в бальный зал. Он слишком глубоко разобрался в девушке, которая стоит с ним рядом.

Разобрался? Ха! Это все равно что сказать об охваченном огнем человеке, будто он хорошо разобрался в жаре пламени.

А Моттон пылал. Всю прошедшую ночь он бредил ею – ее бесстрашием, когда он в первый раз схватил ее, нежным телом, когда целовал ее. Он думал о вкусе ее губ, об ощущении ее тела, о запахе ее возбуждения. О смелости, с какой она взирала на его задницу, считая, будто он этого не замечает. О ее примечательном уме и чувстве юмора.

Он жаждал увести ее в заросли и заняться совсем не разговорами о растениях и поисками статуи. Он хотел целовать и ласкать ее, хотел обернуть подол ее платья вокруг талии, прижать спиной к стволу дерева и своим…

Нет, нет! Неужели он совсем спятил? Это соображение подсказывало ему мысль о том, что Джейн девственница. Ему никогда не приходилось иметь дела с невинными девушками, а его женатые приятели были слишком скрытными, чтобы обсуждать подобные темы, зато прочие мужчины скрытными не были. Если даже половина того, о чем они рассказывали, была правдой, то он хотел бы находиться в мягкой постели, в комнате с запертой дверью в свою первую ночь с…

Да, он определенно помешался. Единственную возможность уложить мисс Паркер-Рот на свои простыни давал ему законный брак с ней.

Он подождал, пока его оставит возникшее состояние паники.

Ничего. Он больше ничего не чувствовал… Ладно, это не совсем так. Один из его органов безусловно готов был заплатить любую цену за возможность погрузиться в прелестное тело мисс Паркер-Рот. Причем этот злодей при такой мысли увеличивался еще больше.

Что же это с ним происходит? Одно только слово «брак» совсем недавно превращало внутренности в ледышки, а сегодня оно вызывало у Моттона что угодно, только не холод. Черт побери, если бы внутри у него сейчас образовалась ледышка, она растаяла бы в мгновение ока и превратилась в водяную струю.