И попутчица вновь затрещала, рассказывая о своей неудавшейся жизни. К концу полёта голова у Варвары просто раскалывалась на части. В сплошную какофонию слилось всё: раздражающе-долгая дорога, храпящий как иерихонская труба мужчина, неуёмная в своей болтливости соседка… А вдобавок к головной боли ее еще и затошнило.

Поэтому, вызвав стюардессу, она попросила:

— Простите, можно водички без газа. Таблетку запить.

— Нам осталось совсем чуть-чуть… – нахмурилась бортпроводница.

— Мне очень плохо. Вы же не хотите, чтобы я прямо здесь и сейчас умерла? – разозлилась Варя, проклиная про себя всех и вся.

И обратилась уже к Лизе.

— Дашь мне таблетку?

— Конечно, – улыбнулась соседка. — Только для большего эффекта ее лучше не запивать, а растворить в воде. Быстрее подействует.

— А что за лекарство? – вдруг опомнившись, Варвара проявила уместное любопытство.

— А… – отмахнулась попутчица, — это какой-то тибетский препарат. Да ты не волнуйся. Это исключительно гомеопатия. Травки.

Наконец появилась неприветливая стюардесса. Хмурясь, сунула Варваре маленькую бутылочку с водой и пластиковую чашку и тут же вернулась на свое место.

Девушка с трудом открутила крышку и дрожащими от слабости руками налила воду. Заботливая блондинка, вытащив из баночки одну из капсул, раскрыла ее и высыпала содержимое в приготовленную емкость. Порошок вспенился, поднимаясь пивной шапкой пузырей, а спустя пару секунд, опав, не оставил и следа присутствия лекарства в воде. Жидкость снова была кристально прозрачной.

Варя, изнемогая от давящей на виски и затылок боли, поднесла чашку ко рту и, снимая пробу, сделала совсем маленький глоток. Но тут сидящий рядом мужчина, просыпаясь, потянулся и выбил емкость из ее рук. Пластик выскользнул из рук на откидной столик и, опрокинувшись, залил весь подол ее платья.

— Что вы себе позволяете? – взвилась Лиза. — Это дорогое лекарство…

— Извините… извините… извините, – забормотал незнакомец, тряся толстыми щеками.

Какое-то время, ничего не понимая, он пялился осоловевшими ото сна глазами на остатки лужицы и последние капли жидкости, падающие Варваре на платье.

— Извините… Я случайно… Я не думал… – снова забубнил он.

Варя хотела было возмутиться и уже открыла для этого рот, но сказать ничего не успела. Сердце резко сдавило, а потом оно, вдруг изменив свой обычный ритм, понеслось куда-то нервными прыжками, то ускоряясь, то замирая. Силуэты рядом сидящих людей стали размытыми, словно девушка смотрела на них сквозь замутненное стекло. Их голоса лились медленно, тягуче, подобно звукам с заезженной кассеты, и пробивались к ее сознанию будто через вату.

— Вы видите, человеку плохо?! Передайте командиру корабля, чтобы при посадке к трапу подали карету скорой помощи, – властно распоряжался чей-то баритон.

И если бы не упрямые нотки в голосе, то можно было бы подумать, что это говорит ее сосед.

— Я врач и могу с уверенностью сказать, что у девушки сердечный приступ. Так что к трапу понадобится кардиологическая реанимация. Причем срочно!

— Что вы говорите ерунду! Какой сердечный приступ? – верещала новая знакомая Вари. — Не надо никакой скорой… Ей просто нужно выйти на свежий воздух. Вон и стюардесса слышала, как она жаловалась, что нездоровится…

На этой фразе Варя отключилась.

Шасси самолёта мягко коснулись взлетно-посадочной полосы. Пару раз подпрыгнув воздушное судно пробежало быстрым ходом еще несколько сотен метров и остановилось. Буквально сразу же подали трап, и подъехал автомобиль скорой помощи.

А через десять минут из аэропорта в сторону города помчался реанимобиль, оповещая всех звуками сирены и проблесковыми маячками о проблемном состоянии пациента.