От близкого физического контакта кожа покрывается миллионами мурашек. Я не хочу секса. Я боюсь предстоящих событий, но утешаю себя тем, что этот вариант самый приемлемый из возможных — когда приходится переступать через себя, но не настолько, насколько с другими мужчинами, а остальное уже на совести самого Ратмира. Я никого не предаю — мне срочно нужна крупная сумма денег. А ему чего не хватает?

— Чистая?

Обхватив крупной лапищей шею, лишает кислорода. В поясницу упирается каменный член. Тёмная энергетика сносит. Я шокировано распахиваю глаза и пытаюсь сфокусироваться на главном — дать клиенту то, что ему нужно, чтобы заработать. Важно быть ласковой, игривой и послушной девушкой — как и учила Эля, но за рёбрами зияет дыра, а чувства впадают в спячку. Я себя не контролирую.

— Ага. И на таблетках, — тихо отвечаю.

Это было обязательным условием для начала сотрудничества с агентством — пройти все необходимые обследования и начать пить противозачаточные. Я никогда ими раньше не пользовалась, но сегодня принята вторая таблетка, которая, надеюсь, уже начала активно действовать.

— Я должен поверить на слово?

— В телефоне есть справка — могу показать.

— Отлично.

К счастью, этого не приходится делать, потому что Ратмир прогибает меня ниже, расталкивает коленом мои ноги и ставит их на ширину плеч.

Звенит пряжка ремня.

Перед глазами сверкает волшебный ночной город. Можно не анализировать происходящее — имитировать, стонать в голос и отвлекаться на что-то более приятное, но это адски сложно сделать.

Если я думала, что поза, в которой стою, достаточная для проникновения, то сильно ошибалась.

Мой живот прижимается к стеклу, трусики трещат и срываются вниз одним точным движением. Мир ставит правую руку на уровне моей головы, отчего взгляд приковывает поблескивающий драгоценный металл.

— Кольцо не мешает? — позволяю себе маленькую фривольность.

Ратмир играет пальцами, стискивая свободной рукой мое бедро. Напускная уверенность разлетается на осколки, когда в промежность упирается крупная головка. Я замираю и перестаю существовать. Мир вздыхает и насаживает меня на твёрдый раскаленный член одним резким рывком.

— Нет. Тебе тем более не должно.

Из-за скованности и оцепенения протискиваться в меня получается туго и сложно. Я издаю странный рык. Дрожу. Огни большого города сливаются в одно невразумительное, но яркое пятно.

Я сухая и неподготовленная. Зря не сбежала в ванную комнату перед самым началом, чтобы спасти ситуацию и не допустить сильного жжения внутри, но жалеть уже поздно.

— У меня в сумочке есть смазка, если тебе нужно, — тихо всхлипываю.

Длинные пальцы стискивают бёдра, загоняя в меня член до упора. Шпильки отрываются от пола, звонко и ритмично цокая.

— Предусмотрительно, — хмыкает Ратмир, тут же добавляет: — Мне нормально.

Хочется бить кулаками по столу, протестуя и жалуясь, что мне ненормально, но я прикусываю язык и заставляю себя потерпеть. Скоро полегчает. Должно. Вот-вот.

Он огромный. Двигается размашисто и жадно. Имеет, берет. Не церемонясь, не лаская. Не целуя и не глядя в глаза.

Я к такому не привыкла и в этом моя главная непростительная ошибка. Я чётко помню, как было до — и не могу осознать, что таким будет наше после.

Минуты тянутся, как резина. На спине выступает пот, грудь расплющена на стекле, а волосы лезут в лицо и мешают. Играть порноактрису в подобном унизительном положении — почти нереально.

Я никак не могу осознать, что всё происходит наяву. Я, Мир и пустующая квартира для встреч. Жесткий и пошлый секс. Глухие удары бёдер. Пять лет пропасти. Такой опасной и бездонной, что нам друг до друга не докричаться — не то, что не дотянуться.