Анечкой на работе меня не называли. Видимо совсем приперло.

Я еще поморщилась, открыла рот, чтобы выдать в телефонную трубку решительное «нет»…

И ответила согласием.

Потому сейчас стояла и смотрела на красиво и модно одетых людей на идеально подстриженной лужайке с разбросанными открытыми шатрами и чуть ежилась. Начало сентября в этом городе было временем ясной, солнечной погоды, но температура даже днем поднималась не слишком высоко. И в коротком платье с открытой спиной было неуютно.

Впрочем, мурашки по моей спине побежали не поэтому.

Я разглядывала Веринского, пока он меня не видел.

Холеная сволочь. Еще более харизматичный и какой-то… возмужавший, что-ли. Еще более опасный, упертый и неулыбчивый. Как ни странно, один. Ну, не считая сухопарого и немного нескладного парня - похоже, помощника. А ведь раньше ни на одно мероприятие он не являлся без сопровождения. Видимо, не озаботился этим в чужом городе.

Хотя какой там чужой город. Местные богатеи толпились вокруг него с такой готовностью, будто планировали этот самый город отдать со всеми потрохами. Я чуть пролистала страницы в Гугл, посвященные  современной «Волне» и поняла, что холдинг вплотную занялся внешними инвестициями.

Еще бы, Веринский всегда любил играть. И в деньги тоже.

И играл хорошо. Во всех случаях. Так, что даже взрослые, умудренные опытом люди не могли разгадать, по каким правилам и чей сейчас ход. Что уж говорить о молоденькой девчонке, в свое время принявшей все за чистую монету.

Я продолжала разговаривать с партнерами Григория Яковлевича, сдержанно улыбалась, прохаживалась по дорожкам - втыкаться каблуками в землю совсем не хотелось -  высказывала свое мнение, если меня спрашивали; в общем, была довольно занята. 

Но взгляд все время возвращался к Веринскому, а мысли к тому, зачем я сюда сунулась.

Мужчина вдруг переместился, отошел к одной из площадок, на которой стояли закуски и разливали напитки, и стал таким образом ко мне немного ближе.

А я почувствовала настойчивое желание развернуться и сбежать.

Опять.

Я действительно развернулась и…И вот на этой мысли я себя остановила.

Опять бежать? После того как я несколько лет осознанно лепила из себя другого человека? После того как мне понравилось,  что получилось? Нет, на самом деле я не хотела бежать. И приехала сюда не потому, что решила помучить себя напоследок.

Еще вчера, когда мы столкнулись в ресторане, и я смогла дать отпор, я почувствовала неимоверное облегчение и даже ощущение торжества от того, что могу это сделать. Что чувствую себя в праве, достаточно уверенно, чтобы перестать бояться последствий и санкций и прятать голову в песок.

Опять делать несколько шагов назад и бежать в панике?

Я трижды делала это, спасая свою психику, а, в последнем случае, может быть и жизнь. Но это было тогда. В прошлом. Когда затюканную девочку Настеньку лапал отчим. Когда неуверенную девушку Настю настойчиво склоняли к «особым» обязанностям на позиции менеджера по продажам, отчего и пришлось перебираться в Москву, потому как отказ - в виде удара по носу - потенциального босса не устроил, и он внес меня в черные списки сотрудников в том городе. 

И когда раздавленную ложью, предательством и угрозами Анастасию вышвырнули на улицу. 

Даже когда я выходила замуж я бежала.

И когда меняла имя, бежала тоже. И когда уезжала туда, где меня никто не знает.

Сейчас я этого не собиралась делать.

Брошенный мною на полпути психотерапевт кое в чем был прав. Невозможно бесконечно держать на цепи волков, которые грызут тебя изнутри. Их надо выпустить. Надо прожить полностью свою боль, погрузиться на самое дно, испытать себя на прочность самыми потайными своими страхами. Зайти в черную комнату своей души и пробыть там столько, сколько потребуется, чтобы наконец понять - больше не лезет.