Нет, она не выдержит сейчас никаких разговоров, ни чьего сочувствия, никаких разборок и выяснения отношений! Внезапно ощутила тошноту. Едва успела добежать до унитаза, как ее вывернуло наизнанку. Да, здорово колбасит! Ну а что она хотела после такого…

На трясущихся ногах вползла в душевую кабину. После душа рвотные позывы прекратились, но зато сильно закружилась голова.

«Срочно в кровать, – пробормотала себе под нос. – Как же меня накрыло! Пережить бы…»

Постель оказалась на удивление удобной. Марина повернулась на бок, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза в надежде уснуть.

Но лучше бы не закрывала!

Перед глазами сразу встала картина вчерашнего утреннего разговора с Робертом, когда он, глядя влюбленными глазами, вдел ей в уши серьги с бриллиантами – подарок на хрустальную свадьбу. Хрустальную, мать ее… Вот и разлетелось все вдребезги в одночасье!

Хрустальная… Хрусталь ведь стекло.

« …А то, что стеклянное – бьется легко», – всплыло откуда-то из глубин памяти.

А вот Роберт в курилке. Хлебнув для храбрости коньяка, признается Сережке Милованову, что скоро станет отцом ребенка какой-то Лизки! Как он ее назвал? Девкой? Любовницей?

Марина закрыла лицо руками. Но от этого ужаса руками не закроешься. Господи, как ей больно! Просто невыносимо больно! Лучше сдохнуть, чем терпеть такие муки! За что ей это, за что?!

Не выдержала, вскочила, кинулась к столу. Схватила бутылку, с треском скрутила крышечку и начала жадно глотать тепловатую воду прямо из горлышка. Стало чуть легче.

Залитое слезами лицо саднило и стягивало. Поплелась в ванную, умылась, плеская в лицо пригоршни холодной воды из-под крана. Заставила себя посмотреть в зеркало над раковиной.

Ужас, как «хороша»! Зря решила на себя взглянуть!

Нет, а она что думала?! Так и прокатается как сыр в масле за спиной хорошего мужа: умного, красивого, любящего? Мариша то, Мариша се!

Нет, за все платить надо в жизни! И за пятнадцать счастливых лет – тоже!

За хорошее – платить?! Роберту – любимому и единственному – платить? И почему – платить?

Марина выползла из ванной и подошла к окну. За стеклом шел нудный мелкий дождь. Небо затянуло серыми тучами.

«Вот и погода резко изменилась, а не только моя жизнь», – с горечью подумала она и сморгнула слезы. Подняла глаза на настенные часы. Полдесятого утра!

Опять легла в постель и начала считать, надеясь уснуть. Обычно она считала медленно и монотонно примерно до тысячи, и это помогало. Но только не сегодня.

Сон не шел. Марина лежала на спине, смотрела в потолок и пыталась ответить самой себе на вопрос: как она дошла до такой жизни, что ей приходится скрываться в незнакомой гостинице от еще вчера горячо любимого и обожаемого мужа?

Роберт… С тех пор, как они встретились, для нее перестали существовать другие мужчины в принципе!

Марина начала вспоминать.

После выпускных экзаменов их училище давало традиционный концерт в областной филармонии. Марине, как лучшей выпускнице, предстояло исполнить рапсодию Верди в переложении для фортепьяно с оркестром.

На переднем ряду торжественно восседали представители администрации и элита деловых кругов города – спонсоры училища или, как их еще называли, меценаты.

На концерт к Марине пришла только мама. Папа к этому времени уже умер.

Когда они с мамой собирались уходить домой, к ним с букетом белоснежных роз подошел худощавый молодой брюнет со жгучим взглядом темно-карих глаз. Его лицо показалось Марине смутно знакомым.

– Марина, это вам, – он протянул букет и улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. – Вы великолепно играли!