Как хочется вонзить в него зубы. Почувствовать вкус крови на губах. Услышать звериный рёв. Он схватит меня за волосы в тот момент, начнёт бить по голове, отпинывать ногами. Какой сладкой будет боль от его ударов, если я буду понимать, что ему в разы больнее. Моя маленькая месть не займёт много времени и вряд ли принесёт Соколовскому серьёзный ущерб, а вот меня за такой демарш покарают жёстко.

— Что ты как кошка облизываешь меня? – он прервал полёт моих фантазий. – Работай!

Точно. Секс с мужем – это работа. А как иначе, если о твоём удовольствии никто не заботится? И отказаться ты не можешь, даже если тебе очень неприятно и даже противно.

Я заглотила его член, начала мягко водить губами, слегка помогая себе правой рукой. Хорошо бы он кончил побыстрее...

Моё желание сбылось. Прошло минут пять, может быть семь, прежде чем я почувствовала солоноватый вкус во рту. Продолжила массировать его член губами, поглаживая головку языком. Надеюсь, ему понравилось, но не настолько сильно, чтобы прервать моё перевоспитание.

— Напитки? – салфеткой стёрла остатки спермы с губ.

— Налей воды со льдом.

***

Наше свидание началось в пятницу вечером, а закончилось в воскресенье на рассвете. Соколовский решил его прервать раньше времени и больше не пытался получить от меня секс ни в какой форме. Почти не разговаривал – молча наблюдал за мной. Я чувствовала его взгляд на себе всегда. Когда готовила, спала, ходила в душ... Его странное поведение пугало и радовало одновременно. Было бы хуже, если бы он начал играть в примерного семьянина и требовал от меня того же.

— Хочешь вернуться домой? – спросил он меня прямо в лоб напоследок.

— Полагаю, я недостаточно хороша для Платинового списка в настоящий момент, - ответила, после секундного раздумья.

— Ты никогда не будешь достаточно хороша, - бросил он и захлопнул за собой дверь.

Я облегчённо выдохнула после его ухода. Не знаю, как надолго, но он дал мне передышку, позволив продолжить перевоспитание. Сказать, что я обрадовалась – ничего не сказать. Это же просто праздник какой-то!

Никакого секса, никакого давления, никаких угроз. Только я, ещё несколько десятков забитых девушек, охранники и воспитательница. Одно плохо – Наташку муж всё же забрал. Я даже подумать не могла, что так сильно привяжусь к ней. Браслеты, при помещении на перевоспитание снимали и, если она из серебряного списка, мы вряд ли когда-нибудь встретимся вновь. Почему-то от этой мысли становилось грустно.

Я привыкла быть одиночкой. У меня не было подруг раньше никогда, и я даже подумать не могла, что когда-нибудь начну остро в них нуждаться.

— Твоё время почти истекло, - именно тоска по Наташе заставила меня продолжить общение с Лидией, иначе я бы просто проигнорировала её зловещую фразу.

— Откуда вам известно? – нарочито равнодушно ответила я, стоя на коленях перед столом с раздачей.

— У меня есть уши – я умею слушать. У меня есть глаза...

— Вы умеете видеть. Так бы и сказали, что подслушали. Вы сами давно здесь?

— Почти полгода.

О, как! Чего все возятся с этой тёткой? Невозможно перевоспитать человека в её возрасте.

— Ползи сюда, - она потянула меня в угол.

Колени болели дико, хотелось поскорее закончить приём пищи и вернуться в свою комнату, а не болтать со странной женщиной, но слова Лидии заинтриговали меня.

— Ты эксперимент, знаешь? Они будут ломать тебя и сломают. Хотят проверить, насколько женщины твоего уровня годятся в жёны мужчинам из высшей касты.

— Я догадалась. И буду очень стараться. Из меня получится хорошая жена.