***

Беременность протекала гладко, если не считать утреннюю тошноту в первые два месяца, но в остальном я чувствовала себя просто прекрасно. Я сидела на правильном питании, поэтому набирала вес правильно, анализы были отличные, два первых скрининга не показали никаких проблем и отклонений.

— Поздравляю, у вас девочка, — сказала мне тогда врач то, о чём я догадывалась с самого начала, и повернула ко мне монитор. — Смотрите, как забавно она сложила ручки перед лицом.

На губах расцвела улыбка, когда я увидела на черно-белом экране мою маленькую крошку. Её кулачки были прижаты к шее у подбородка, голова чуть наклонена в бок. Черты лица размывались и были нечёткими, но она так напоминала спящего крошечного ангелочка спустившегося с небес прямо ко мне.

«Ангелина. Я назову её Ангелиной», — пронеслась в голове мысль, когда я выходила из кабинета УЗИ.

Я много работала и копила сбережения, чтобы к рождению у моей малышки было всё необходимое. А ещё я поставила на продажу квартиру в Питере, что досталась мне в наследство от приёмных родителей, окончательно решив для себя перебраться в столицу. Куплю здесь небольшую однушку, а оставшиеся средства вложу в своё дело. Мы с Викой хотели заниматься развлечением и досугом деток самостоятельно, не переплачивая процент фирме, и решили объединиться в равных долях. Надеюсь, через три-четыре месяца мы сможем реализовать свои планы.

Когда срок беременности подошёл к пятому месяцу, на моих глазах произошёл один очень неприятный случай. Мы проводили праздник для маленькой трехлетней принцессы в загородном детском комплексе. Фирма, в которой я работала, считалась одной из лучших, наши клиенты — богатые и влиятельные люди. Мужчина, что организовал для своей дочери сказочный день рождения, как оказалось, практически не знал своё чадо, а она обращалась к нему, называя дядей Игнатом. В этот вечер мы развлекали малышку, которая совсем недавно обрела отца. В самый разгар праздника заявилась мать девочки и закатила чудовищный скандал. Из её криков я поняла, что она не хотела, чтобы Игнат общался с дочерью, и обвиняла свою сестру, которую я по ошибке приняла за маму малышки, что та не должна была привозить девочку сюда. В итоге праздник был испорчен, девочку со слезами увели домой, а мужчина ещё долго сидел за столом и молчаливо смотрел, как выгорает свечка на нетронутом торте. Пока я наблюдала за этой неприятной сценой, невольно провела аналогию со своим случаем и впервые задумалась, а правильно ли я поступила, что не поставила Вадима в известность? Вдруг он бы тоже захотел общаться со своей дочерью, а я — та самая крикливая мать, которая не даёт ему права на это? Я понимаю, что в жизни бывают разные случаи, и возможно этот мужчина как-то заслужил то, что сейчас происходило в его жизни, но в чём вина ребёнка?

Весь следующий месяц я съедала себя порождёнными этим случаем сомнениями, и сумела вбить в свою голову мысль, что должна сообщить Вадиму о дочери. Если не захочет общаться с малышкой — его право, но моя совесть будет чиста. Было бы проще связаться с ним, если бы я не удалила его номер, как только вернулась домой, но увы, в тот момент я была так разбита вскрывшимися подробностями его личной жизни, что сделала это без раздумий и сожалений. Тогда я стащила из договорного отдела контракт с его фирмой и переписала из реквизитов контакты. Увы, позвонив по указанному номеру, на Вадима я выйти так и не смогла. В реквизитах был указан дочерний филиал, которым управлял совсем другой человек, а иными контактами со мной никто делиться не собирался. С горем пополам я отыскала электронную почту отеля, в котором работала, и написала туда сообщение со своими контактами и просьбой к директору связаться со мной по очень важному вопросу.