Пара согласилась прийти еще раз. Нашей задачей было понять, что изменилось в их отношениях и связано ли это со свадьбой.

На наших следующих сеансах Лиза сначала только плакала и закрывала лицо руками, смущенная такими сильными чувствами. Со временем она начала неуверенно соединять воспоминания о свадьбе. Наконец она смогла связать свое болезненное разочарование с тем, как поступил Филип в ночь мальчишника. Филип вернулся в отель взъерошенный и пропахший духами. По словам Лизы, она пыталась поговорить с ним об этом поздней ночью, а потом еще и утром. Но Филип сначала был пьян, а потом страдал от похмелья. Оба раза вопросы жены его сильно раздражали. На свадебном торжестве его друзья много смеялись и ухмылялись. Лиза становилась все более несчастной. Во время медового месяца она снова подняла эту тему, но муж отмахнулся от ее опасений, сказав, чтобы она перестала говорить ерунду.

Филип молча выслушал рассказ Лизы, но, когда она замолчала, он наконец взорвался:

– Ты все это время держала на меня обиду? Почему ты ничего не сказала?

По Лизе было видно, что она ошарашена этим вопросом. Она медленно произнесла, что все это время избегала даже мыслей об их свадьбе. И еще заметила, что так и не заказала свадебные фотографии и почти сразу отдала свое платье.

Филип медленно покачал головой и произнес:

– Ну и дела.

– Да, с тех пор на свадьбах наших друзей я всегда слишком много пью.

– Ты так думаешь?

– Да. – Она проигнорировала его сарказм. – И обычно стараюсь держаться от Филипа как можно дальше.

И они снова замолчали, как только осознали этот грустный факт.

– То есть ты споришь со мной по любому поводу, но не хочешь говорить об этом.

В голосе Филипа звучало горькое осуждение. Оно появляется, когда человек узнает, что его могут обвинить в том, о чем он даже не подозревал.

Я снова вмешалась:

– Возможно, ты прав, Филип. Это может быть причиной, почему вы так много ссоритесь.

Их привычка ссориться стала заменой общению, которого у них не было. Она указывала на то, что между ними не все хорошо. Но, как и многие другие признаки разрушающихся отношений, распознать ее было чрезвычайно трудно.

Я продолжила:

– А что с той старой раной? Вам удалось поговорить о ней? Она началась как небольшая инфекция, но осталась в организме неизлеченной.

– И что же нам теперь делать? – Все еще взволнованный, Филип повернулся к жене и сказал: – Значит, я должен сказать тебе, что мне очень жаль? После всего этого времени?

Она растерянно пожала плечами.

В начале своей карьеры я могла бы согласиться с тем, что возможность извиниться давно упущена. Что теперь нужно просто помочь им двигаться дальше. Но к тому времени, когда я познакомилась с Филипом и Лизой, я уже знала, что извиниться никогда не поздно. Плохие привычки в отношениях могут повредить связи между людьми. Однако, если у вас есть искреннее желание «починить» разбитое, всегда стоит попытаться поговорить. В данном случае Филип был расстроен тем, что так долго пребывал в неведении. Несмотря на это, они оба стремились найти способ исправить ошибки.

– Да, – ответила я на вопрос Филипа. – Извинение – это именно то, что нужно сделать.

Необходимо было залечить старую обиду.

– Давайте вместе подумаем, как это сделать.

Я вижу их проблему как физическую рану. Способы лечения порезов изменились с тех пор, как я была ребенком. И даже с тех пор, как были маленькими мои дети. Вместо того чтобы держать рану сухой («пусть она дышит» – говорили мы) и ждать, пока она покроется корочкой, теперь рекомендуют постоянное увлажнение. Так она может зажить изнутри. Теперь считается, что, если корочка образуется рано, она может запечатать инфекцию и травма заживет хуже. Нам советуют применять так называемое мокрое лечение ран. Это один из примеров, помогающих понять, что происходит, когда отсутствует извинение, в котором так нуждаются. Кровотечение, возможно, и прекратилось, но рана еще не зажила. Держать тему открытой до тех пор, пока с ней не разберутся, ведет к истинному исцелению.