– Когда ты переезжаешь? – спрашиваю я Джека.

Они с Карен уже обсуждали следующий шаг, но им никак не обойти ее строгое неприятие достижений техники. Что ж, Джеку с этим не справиться.

– Как только твоя мама уступит и подключит кабельные спортивные каналы, – отвечает Джек.

Они не спорят на эту тему. Думаю, их обоих устраивает положение вещей, и ни один из них не спешит пожертвовать своими взглядами на современную технику.

– Сегодня Скай упала в обморок на дороге, – меняя тему, говорит Карен. – Ее принес на руках какой-то очаровательный полумальчик-полумужчина.

– Парень, мама. Просто скажи «парень», – смеюсь я.

Сикс пристально смотрит на меня через стол, и до меня доходит, что я не сказала ей о вечерней пробежке. И не поведала о первом школьном дне. Тот выдался насыщенным. Интересно, кому я буду все рассказывать, когда она уедет? Одна мысль о том, что она отправится на другой конец света, наполняет меня ужасом.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спрашивает Джек. – Небось здорово приложилась, если заработала такой «фонарь».

Я дотрагиваюсь до глаза и кривлю губы. Совершенно забыла о синяке.

– Это не от обморока. Сикс заехала локтем. Два раза.

Я жду, когда кто-нибудь спросит Сикс, зачем она на меня напала, но нет. Они хотят показать, как сильно ее любят. Даже поколоти она меня, их бы это не встревожило. Они сказали бы, что я сама заслужила.

– А тебя не раздражает, что вместо имени у тебя цифра? – спрашивает ее Джек. – Я никогда не мог этого понять. Это вроде как если родители называют ребенка днем недели. – Помолчав, он взмахивает вилкой и смотрит на Карен: – Когда у нас будет свой, мы не станем этого делать. Все, что есть в календаре, должно быть под запретом.

Карен вперяет в него ледяной взор. Судя по ее реакции, Джек впервые упомянул о детях. Выражение ее лица ясно свидетельствует, что дети не входят в ее планы. Никоим образом.

Джек снова переключается на Сикс:

– Твое настоящее имя вроде бы Севен, или Сётин[3], или что-то в этом роде? Не понимаю, почему ты выбрала Сикс. Это, пожалуй, самая неудачная цифра.

– Понимаю, чем вызваны твои нападки, – говорит Сикс. – Так ты пытаешься скрыть отчаяние, вызванное моим предстоящим отъездом.

– Поступай с моими нападками как знаешь, – смеется Джек. – Когда вернешься через полгода, тебе не поздоровится.

После ухода Джека и Сикс я помогаю Карен на кухне с посудой. Она какая-то притихшая с того момента, как Джек заговорил о ребенке.

– Почему это так тебя рассердило? – спрашиваю я, передавая ей тарелку.

– Что?

– Его слова о ребенке. Тебе тридцать с небольшим. В твоем возрасте женщины постоянно рожают.

– Это было так заметно?

– Лично мне – да.

Она со вздохом берет у меня очередную тарелку:

– Я люблю Джека. Тебя я тоже люблю. Мне нравится, как у нас все сложилось, и я, пожалуй, не готова что-то менять, а тем более рожать. Но Джек полон энтузиазма идти вперед.

Я выключаю воду и вытираю руки полотенцем.

– Мама, через несколько недель мне исполнится восемнадцать. Ты хочешь, чтобы все осталось по-прежнему… но этого не будет. После следующего семестра я уеду в колледж, и ты останешься одна. Чем плоха идея, чтобы он, по крайней мере, перебрался к тебе?

Она улыбается мне, но вымученной улыбкой – как всегда, когда я упоминаю колледж.

– Я думаю об этом, Скай. Поверь мне. Это очень важный шаг, который потом нельзя будет отменить.

– А что, если это такой шаг, который ты не захочешь отменить? Что, если это шаг, который заставит тебя сделать еще один, и еще, пока не одолеешь дистанцию?

– Вот этого я и боюсь, – смеется она.