— Он не желает тебе зла, Варь, пойми, прошу, — взмолилась подруга, тоже встав со стула. Хватает меня за локти, немного встряхнув, привлекая к себе внимание. Сощурив глаза, я посмотрела на нее, практически затаив дыхание. Не знаю от чего, но меня дико раздражало, что Лида была на стороне Рейна в данный момент. — Миша поддержал тебя, помнишь? — Подруга напоминает мне, как мой недожених узнал о Лике, и что я не собиралась прерывать беременность. Мои родители чуть с ума не сошли, желая скорее «очистить» свой товар. Тьфу. Рейн просто сжалился, чтобы теперь было чем меня шантажировать. Это я поняла спустя пару лет, когда отказывалась от помолвки, ссылаясь на дочку и осуждение со стороны. Он очень болезненно реагирует на внешнюю критику к себе, потому обещал подождать, пока Лика немного подрастет. Вот так я смогла отбиваться от его предложения…, но одним днем все перевернулось к верху дном. Отец мой поставил условия вместе с родителями Рейна. Или пан, или пропал. Другого не дано, а теперь Борзого мне не хватало для полного счастья.

— Помню, — сухо отвечаю, затем отхожу от Лиды на приличное расстояние. — Я буду в комнате Лики, а ты займи мою. Спокойной ночи.

Оставив подругу на кухне, я отправилась в спальню дочери. На заправленной кровати лежал ее любимый плюшевый мишка. Ирония судьбы, моя девочка словно чувствовала так связь с ее отцом. Черт возьми, взяв его в руки, я ненароком отправилась в воспоминания, как Федя выиграл его для меня на аттракционе. Мы были счастливы, кружа в танце под дождем без лишних слов. Под живую музыку теплых капель, сильного грома и сверкающей молнии. Улыбнулась, отправляясь в прошлое, будто могла воспользоваться машиной времени. В тот день мы не могли надышаться друг другом, и скорее всего тогда мы создали новую жизнь, вложив в нее все свои трепетные чувства влюбленности. За две недели до расставания мы с Борзым неотрывно предавались любви, желая испытывать ощущения наполненности – единения душами. Смяв в руках медведя, я села на край кровати и опустила голову в ладони, уперевшись локтями о коленки. Шумно выдохнула, устав до чертиков. Но и не признаться себе я тоже не могу, что, увидев его, испытала вновь вспыхнувшую волну любви. Как будто она очнулась ото сна и показала, как это бывает, когда твое сердце начинает биться по-настоящему, а не оживать только тогда, когда играет музыка и я ловлю под нее ритм. Легла, свернувшись в калачик, и закрыла глаза. Глубоко погрузившись в сон, я видела, как Лика держалась за руку Феди, и они оба улыбались мне, удаляясь на приличное расстояние. Ворочаясь во сне, я звала дочку, но было тщетно, она словно растворилась, превратившись в дымку. А потом Борзый встал передо мной и осуждающе покачал головой, толкнув со всей силы в грудь, отправляя в черную бездонную пропасть.

— Боже! — вскрикнула, рухнув на пол. С наружной стороны комнаты послышались тяжелые шаги. Сощурив глаза, я попыталась быстрее привыкнуть к яркому солнцу, лучи которого пробивались из окна. Затем двери в комнату резко распахнулись и передо мной нарисовался во всей красе Рейн. Злой, как черт. Кулаки по швам, взгляд озлоблен, и ехидный оскал.

— Хорошо спала? — как-то нездорово задает вопрос. Я нахмурилась, собравшись встать с пола. Где Лида? И как Рейн смог войти в мою квартиру? Но, не успев нормально встать на ноги, Миша схватил меня под локоть и со всей залепил пощечину, отшвыривая на кровать. Словно тысячу иголок пронзили кожу, и щека начала гореть огнём. 

— Миша! — закричала я, когда Рейн повалился на меня, заламывая над головой мои руки. Тело лихорадило от испуга, мне казалось, что я все еще во сне. Я надеялась на это. Но мужчина не церемонился со мной. Одной рукой крепко держал обе моих руки, и даже брыкания не помогли. Неравная сила, и Миша прекрасно знает. Придавив меня всем своим весом, начал целовать, захватывая губы в плен. Пытаюсь увернуться, но Рейн настойчиво удерживает лицо, впиваясь до боли. Ощутив бедром его возбужденный член, я испугалась, что теперь он воспользуется моментом, и я не смогу отбиться. Где Лида? — А-а-а! Помогите! — закричала я во все горло, когда Рейн опустился ниже, и начал свободной рукой тянуть вверх мою футболку. — Миша, прошу, не делай этого! — взмолилась, ощущая приступ паники. Но он никак не реагировал на мои просьбы. — Ты, урод! Подонок! — обрушилась на него с проклятиями, и только тогда это возымело, хоть какой-то толк. Миша остановился, приподнявшись. Он успел оголить мою грудь и наслаждался тем, как мял ее в своей ладони, причиняя мне боль. Унижая меня подобным образом.