– Хватит! – Казалось, Хильера вот-вот хватит удар. – С меня хватит. Я годами закрывал глаза на вашу наглость, но на этот раз мое терпение лопнуло… – Он обошел стол и остановился в трех дюймах от Линли. – Выметайтесь отсюда! – прошипел он. – Возвращайтесь к работе. Пока мы сделаем вид, что этого разговора не было. Вы немедленно займетесь своим делом, вы будете выполнять все мои приказы, вы доведете следствие до конца и произведете скорый арест преступника. А вот после этого… – Палец Хильера уткнулся в грудь Линли, и в глазах у того потемнело от гнева, но он сумел сдержаться и промолчал. – Затем мы решим, что с вами будет дальше. Вам все понятно? Да? Хорошо. Тогда идите и работайте. Мне нужен результат.

Линли позволил, чтобы последнее слово осталось за помощником комиссара, хотя проглотить такую нотацию было так же нелегко, как проглотить порцию яда. Он развернулся на каблуках и оставил Хильера заниматься политическими интригами. Чтобы остыть немного, в оперативный штаб следствия он отправился по лестнице, а не на лифте. По пути он ругал себя – за то, что рассчитывал изменить стиль работы Хильера. Нужно сконцентрироваться на том, что сейчас действительно важно, говорил он себе, а желание помощника комиссара использовать Хеймиша Робсона в этот список не входит.

Все члены его группы уже были в курсе, что на Шанд-стрит найдено еще одно тело, и когда Линли присоединился к ним, то застал в комнате подавленную тишину – как и ожидал. Их число в настоящий момент достигло тридцати трех человек, если считать всех – от констеблей, обходящих дом за домом, до секретарей, отслеживающих все отчеты и документацию по делу. За их спиной стояла вся мощь столичной полиции, в том числе сложные коммуникационные системы, камеры видеонаблюдения, научные лаборатории и огромные базы данных. Проиграв одному человеку, они не могли не прийти в уныние. Их удручало сознание, что они не сумели остановить убийцу.

Итак, в оперативном штабе Линли застал общую подавленность и тишину. Слышался лишь перестук клавиш и кликанье компьютерных мышек. Но и эти звуки смолкли, когда Линли спросил негромко:

– Ну, какие новости?

Инспектор Джон Стюарт оторвался от своей многоцветной диаграммы. Триангуляция точек, где были найдены тела, не дала никаких результатов, сообщил он. Убийца действовал по всему Лондону. Это говорило о хорошем знании города, что, в свою очередь, могло дать подсказку о месте его работы – что-то связанное с разъездами.

– На ум сразу приходит водитель такси, – сказал Стюарт. – Или водитель маршрутки. Или даже водитель автобуса, потому что тела были выброшены относительно недалеко от автобусных линий.

– Кстати, наш новый психолог считает, что преступник занимает позицию ниже своих способностей, – вспомнил Линли, хотя после стычки с Хильером ему было противно упоминать Хеймиша Робсона.

– Сюда подойдет и работа курьером, – предложил новый вариант один из констеблей. – Чтобы ездить по городу на мопеде, хочешь не хочешь, а карту придется вызубрить не хуже, чем таксисту.

– Или на велосипеде, – добавил кто-то еще.

– Но откуда тогда появляется фургон?

– А если это его личный транспорт? Которым он не пользуется для работы?

– А что у нас с фургоном? – спросил Линли. – Кто разговаривал со свидетельницей в Сент-Джордж-гарденс?

Откликнулся констебль из группы номер два. Тщательные расспросы свидетельницы ни к чему не привели, но вчера вечером она позвонила в участок, потому что вспомнила кое-что. Правда, она не уверена, реальное ли это воспоминание или сочетание воображения с желанием помочь полиции. В общем, ей кажется, вернее, она почти не сомневается в том, что это был полноразмерный фургон. На боку у него были полустертые белые буквы, так что возможно, что этот фургон используется или использовался в каком-то бизнесе.