Выхожу из машины, почти улыбаюсь, настроение снова вроде бы в норме. Но уже через пару минут приходится вернуться за формой, которую забыла. В результате все идет наперекосяк – бьюсь затылком и разбиваю электронку. Зашибись денек начался. 

В раздевалке перед спортзалом встречаю Кукушкину – та уже готова к бою, с наколенниками и подлокотниками. Протягивает защиту и мне.

- Опять? – стону я.

Надеялась, что получится отдохнуть на гимнастическом коврике где-нибудь в углу.

- Не опять, а снова. Говорят, комиссия в середине марта универ проверять будет. Так что на ближайший месяц – тренировки по лакроссу.

Извращение. Это все благодаря ректору, он у нас такой идейный – что ни день, то настоящее веселье. Пару лет назад он пытался продвигать регби в массы, а теперь, вернувшись из Канады, недоумевал, как мы живем без лакросса. Это такая дурацкая игра с клюшкой-стиком и мячиком резиновым. Типа хоккея на траве. Наш тренер, сменивший за пять лет несколько спортивных направлений, был рад больше всех. И да, это сарказм в высшей степени. 

Мы с Ритой входим в зал, когда мальчишки уже бегают по кругу. Волей-неволей натыкаюсь на черную майку и забитые портаками руки. Выдыхаю, потому что Милованов здесь, а не с Зоей. Так будет лучше. Для нее.

Тренер, которого мы зовем просто Толик – ему за тридцать, но он весь свой в доску, дает команду девочкам самостоятельно заняться разминкой. Летова, наша йогиня, аж подпрыгивает от радости, собирает всех, начинает показывать движения.

- Для Толи старается? – шепчет Кукушка, когда та наклоняется и касается пальцами пола, открывая парням, что приседают сзади, отличный вид.

И зачем цирк устраивают? Все и так знают, чем они с тренером занимаются после пар в подсобке. 

Я забиваю, сажусь подальше в полушпагате и разминаюсь по собственной программе. С приятной болью в натянутых связках лежу животом на полу, когда слышу шепот.

- Глянь на него!

- Да он офигеть какой крутой!

- Ты прикинь, сколько нужно заниматься, чтобы так накачаться?

Или химии сожрать. Поворачиваю голову вправо и наблюдаю, как Милованов задрал майку и вытирает лоб. Показушник.

- Сбор! – кричит Толик. – Давайте, живее-живее! На первый-второй рассчитайсь. 

Кто в лес, кто по дрова, но рассчитываемся.

- Вторые номера, выйти вперед!

Так мы разделяемся на две команды. Разбираем клюшки из коробки и очки. Вратари надевают шлемы. Великий Данте, окруженный девочками, что водят за ним хороводы, уходит на другую часть поля, а значит, мы по разные стороны баррикад. Вот и славно – улыбаюсь самой себе. Будет вполне законный повод треснуть его как следует.

По свистку все начинают хаотично двигаться. Если честно, никто так и не знает точных правил игры, обычно импровизируем. А сегодня у меня и вовсе другая цель. 

Сначала я толкаю Богдана плечом и даже извиняюсь. Милованов улыбается, трет ушибленное место – не себе, а мне. Отскакиваю от него метров на десять, не думаю о синяках, которые обязательно будут. 

Скоро он снова перехватывает мяч, и меня магнитом тянет врезать ему по колену клюшкой. Тренер свистит при жесткой игре, но мне плевать.

- Ой, прости, промахнулась.

- Ничего, - потирая ногу, произносит. – Если ты косая, смысл обижаться?

Я даже не реагирую на яд, только сильнее улыбаюсь и быстрее ношусь по полю за Богданом. Отхожу в защиту, когда он перехватывает мяч. Парни пытаются его остановить, но не выходит. Тот приближается к воротам, чтобы забить, но здесь я. Обезумев, тараном пру вперед. Милованов лишь в последнюю секунду отступает. 

Меня заносит, я торможу, наступив Кукушкиной на ногу.