Я усмехаюсь. Жутенько так. Даже воспылавшая ко мне материнской заботой генерльша вздрагивает. А поляницы за моей спиной хихикают.

– Допрыгался, царенок, – качает рогом Вика.

– Кое-кому сейчас прилетит, – Белоснежка потирает друг о друга «мохнатки».

Волчий оскал Кали чуть не разрезает шлем на две половины.

– Я хочу это видеть.

– Пускай помучается, – даже Алла щелкает клювом в предвкушении. – За наши страхи.

Всё прошло, как и планировал. Еще с долины Кирзу я был убежден в существовании крысы. Дезинформация насчет запрятавшегося в катакомбах шаха, ловушка одновременно для «зорь» и меня… Подозревал, конечно, еще раньше. Но именно после Кирзу изо всех сил старался вести себя странно. Постоянная маска на лице, игры с Аяно, поцелуй с ней в демонском обличье…Когда крыса засветилась бы, она обязательно подставила бы меня. Даже если лично я не интересовал бы ее как цель. Просто своим поведением я идеально подставлялся. И вот Гоша спалился по-полной!

– Вы хотели увидеть на моем месте демона? – оглядываю я генералов. – Вы его увидите.

Астральный эмулятор воскресает за секунды. Признаки его работы не заставляют ждать: чернеет кожа, разрезает ее поверхность угловатая вязь золота, щерятся из-под губ акульи клыки.

Мечеть превращается в круговорот вопящих лиц. Рев людей – ужас и ненависть. Но прежде, чем Мечи отходят от шока, раскрывшиеся за спиной крылья уносят меня к командирам. Мимо проносится заостренная каменная глыба. Уклон, хвать за глотку орущего Гошу:

– Я же говорил! Я же говорил! Он чудовищ…хфрр

Затыкаю его и поднимаюсь к сводам. Блеск молний – и взрыв разворачивает верхний угол стены. Я уношусь в вечеряющее небо, словно освобожденная птица.

***

Ясна с содроганием смотрит, как Перун уносится вверх. Черно-золотой. Страшный и…прекрасный? В голове гремят сказанные им слова: «Когда увидите мое лицо, тогда всё и решится». Она увидела. И что теперь? Где освобождение от томительного ожидания? И какова правда? Ясна ее только что узрела, но не смогла осмыслить.

Бахает вдалеке взрыв. Потом еще один. И еще. Канонада содроганий. Басмачи бросились в атаку?

Аяно достает коммуникатор и смотрит трансляцию с запущенных дронов. Рот ее раскрывается, глаза горят.

– Князь, – японка спешит к застывшим командирам. – Нам срочно нужно идти в наступление!

– С ума сошла! Нам срочно нужно в укрытие! – рявкает бледный Николай.– По нам открыли бомбардировку!

– Это не бомбардировка! – возбужденная японка дергает себя за косу. – Это Перун!

Она протягивает коммуникатор князю, он всматривается в экран, и косматые брови взлетают вверх:

– Значит, он убил Георгия.

– И доказал свою невиновность, – запальчиво отвечает Аяно. – Доказывает прямо сейчас – смотрите же! Он громит лагерь наемников! Ударил в самый их центр! Пожертвовал собой! Мы можем успеть сделать прорыв!

– Но его лицо… – в задумчивости говорит князь. – Ты видела его лицо?

– Видела, – кивает японка. – А сейчас его видят наши враги, и мне очень по душе их впечатления. А вам?

Она снова протягивает коммуникатор. Князь некоторое время смотрит, изучает размытую картинку, затем же поднимает голову. Глаза его серьезны и полны решимости.

– Господа, готовьтесь выступать.

– Царский сынок, как ты мог предать свою армию, свою страну, свой народ? – перекрикиваю я свист воздушных потоков. – СКАЖИ. МНЕ. КАК?!

Бешено хлопают крылья, внизу проносятся разбитые дворцы, вытоптанные сады и руины глинобитных домиков. Мы несемся прочь из Кандагара. Из множества мест, на необъятной туше города, рвутся ввысь столбы дыма. Ветер смешивает с черными клубами мои дымящиеся волосы.топтанные сады и руины глинобитных домиков. Мы несемся прочь из Кандагара. Из множества мест, на необъятной туше города, рвутся ввысь столбы дыма. Ветер смешивает с черными клубами мои дымящиеся волосы.