— Ты тут чего шляешься? — зыркнула недовольно и спрятала за спину ту странную полоску.

— Умыться хотела, — буркнула не особо дружелюбно, решив для себя не стелиться перед этой сукой, пусть она хоть Ельцина жена.

— Не гавкай на меня, малолетка сраная, а то мигом вылетишь отсюда, поняла? Отправишься на ту помойку, из которой тебя притащил мой муж! — вызверилась тварь и козой проскакала мимо.

Я состроила ей в след мерзкую рожицу и зашла в ванную. Пока умывалась и чистила зубы стало как-то нехорошо. Сначала бросило в жар, а потом вдруг затошнило. Между ног стало влажно, опустила взгляд вниз и обнаружила, что пижамные кремовые штаны пропитались кровью.

Месячные… А у меня ни тряпок, ни ваты нет. Так хотя бы сшила "затычку", как меня учила баба Дуся.

- Вера? - выглянув из-за двери, позвала стерву. - У тебя нет тряпки ненужной? - было, конечно, стыдно и неприятно, но деваться некуда.

Верка оттолкнула меня от двери и с омерзением окинула взглядом.

— Ёб твою мать, совсем дикая, что ли? — открыла шкафчик и достала оттуда какую-то коробку. — Это прокладка, на трусы её надо присобачить. Темный лес, блядь.

— И всё? — я взяла прокладку, повертела ее в руке.

— А что тебе ещё? Ну мойся почаще, а то завоняешься. И да, даю свои вещи тебе первый и последний раз. Нужны прокладки, купи. Хотя на что ты их купишь, — фыркнула и свалила, захлопнув дверь.

А после похорон я сидела в машине с грустным, молчаливым Басмачем, краснела, пыхтела и не знала, как попросить у него денег на прокладки. Понимала, конечно, что не до того ему сейчас, да и я бы не стала об этом думать, если бы не обильные месячные, из-за которых крутило живот и болела поясница.

Но очень не хотелось думать о том, что единственную, кто любил меня, как свою родную внучку, только что приняла в себя земля. Болела ещё и душа, а это будет похуже живота. Уж лучше о месячных думать, чем о том, что я одна теперь. Ну, если не считать Михаила, который нянчится со мной не станет точно.

— Дай мне денег… — попросила тихо, пока ещё не выехали из города, там где находится его дом — аптеку точно не найдёшь.

— Что? — Басмачев проморгался и взглянул на меня.

— Денег дай, — повторила, краснея ещё сильнее.

— Зачем?

— Мне надо.

— Зачем? На сигареты? Я же говорил уже, поймаю — пачку скормлю.

— Да не на сигареты…

— А на что?

Я вздохнула. Надо было всё-таки попытаться найти общий язык с Веркой. Хотя бы ради прокладок или тряпок каких-нибудь.

— Ну?! — прогремел на меня Басмач, ожидая ответа.

— Мне надо прокладки купить, — сказала это и, закрыв глаза, отвернулась, пряча от него своё лицо.

Басмачев поперхнулся, кашлянул и буркнул что-то вроде «понял». Через мгновение повернулся ко мне, зачем-то осмотрел с головы до ног.

- А у тебя уже идут, что ли?

- Давно... Лет с пятнадцати. Кхм... А мы могли бы это не обсуждать?

- Да, конечно, - усмехунулся и снова зыркнул на меня.

А позже у Михаила дома был обед. На нём, как и на похоронах, была только соседка бабы Дуси, что частенько забегала к нам посмотреть с бабулей сериал, ещё одна старушкина знакомая, Миша и я. Ну и Верка, разумеется, которая строила из себя примерную хозяюшку и добрую жену.

Наевшись, я тихо встала и ушла в выделенную мне комнату, чтобы спрятавшись там, от души пореветь. 

13. ГЛАВА 13

1994 год

Таинство крещения, наверное, самое прекрасное, что со мной случилось в жизни. Никогда не была так близка с Господом, как в тот момент. Было в этом что-то теплое, уютное, какое-то умиротворение, душевное спокойствие. А ещё, рядом был человек, с которым всегда хорошо.