– Что? – я вскочила, забыв, что едва на ногах стою. Если бы не поддержка Геннадия Владимировича, упала бы. Но, вцепившись в него, я неверяще смотрела на того, кто сказал эти ужасные слова. – Вы с ума сошли? Какой суд? О чём вы?

– Вика, совершено преступление, оно не может остаться безнаказанным.

– Какое преступление? Она меня спасла! Свою дочь потеряла! Если бы не мама, я бы погибла в том взрыве, я, а не её Верочка. Да вы её благодарить должны, а вы… И вообще! Срок давности давно вышел! – да, признаю, я частенько смотрела всякие теле-шоу про суды, вот и нахваталась по верхам.

– Виктория, – я даже не дрогнула, услышав это чужое имя, – она похитила не просто ребёнка – хотя и это страшное преступление, – они похитили мага. А для похитивших мага срока давности не существует.

– На мне не было написано, что я маг.

– Виктория, если ты отбросишь эмоции, то поймёшь, что я прав.

– Не буду я ничего отбрасывать! – меня понесло. – Я живой человек, а не глыба льда, как вы! И я ещё не разучилась чувствовать, и надеюсь, никогда не разучусь. И я не позволю вам тронуть мою семью!

– Не позволишь? – смоляная бровь иронично приподнялась, доказывая, что у её обладателя кое-какие эмоции всё же сохранились.

– Я… я… предлагаю заключить договор.

Вторая бровь присоединилась к первой.

– И каковы условия? Точнее – что предлагаешь ты? С моей стороны, как я понимаю, требуется не привлекать твоих похитителей к суду?

– Да. Оставите их в покое, а я… Я, в свою очередь, не стану доставлять вам проблем.

Кто-то фыркнул, но когда мы, прервав поединок взглядов, дружно обернулись, Даниил Андреевич смотрел на нас с очень серьёзным выражением лица. Чересчур серьёзным. Почему-то то, что я показалась ему смешной – а то, что так и есть, сомнений у меня не было, – меня не разозлило, хотя, попытайся меня высмеять Ростислав, это бы меня просто взбесило. Он меня вообще бесит.

– Вы ведь собирались меня забрать? – я вновь взглянула на Ростислава, чувствуя, как рука Геннадия Владимировича обнимает меня за талию, помогая стоять, словно он понимал, как для меня это важно – заключить этот договор стоя.

– И наши планы не изменились, – кивнул чёрный маг.

– Шестой уровень – это ведь много, да? – я оглянулась на Геннадия Владимировича.

– Очень, – кивнул тот, пряча улыбку.

– Я ведь могу доставить много проблем? Сделать очень много гадостей, верно?

– Можешь.

– Так вот, – я вновь обернулась к Ростиславу, которому изменила его холодность. Он смотрел на меня едва ли не с умилением. Наверное, я так же смотрела бы на крохотного котёнка, который выгнул спину и шипит на огромного дога. – Выбирайте. Вы отдаёте моих родителей под суд, а я устраиваю вам Армагеддон местного масштаба. Приложу все силы, которые у меня теперь есть, вспомню всё, что видела в кино и читала в книгах. «Один дома» – очень интересный фильм, смотрели?

– Смотрел, – кивнул чёрный маг и вдруг улыбнулся. Ого! И у него даже щёки не потрескались. А я думала, это бесстрастное выражение у него намертво к лицу приклеено. – А если мы не трогаем твоих родителей?

– Тогда я буду паинькой. Поеду, куда скажете. Буду хорошо себя вести, не стану делать вам мелкие и крупные пакости. Если хотите, я даже в эту вашу школу поступлю. А мои родители будут жить, как прежде. Я ведь всё равно собиралась на учёбу ехать. Согласны?

– Согласен. Твои родители не будут привлечены к суду.

– А ещё я буду приезжать домой на каникулы.

– Нет.

– На ферме без меня не справятся!

– Нет, Виктория. Я сказал «согласен» и этим заключил наш договор, согласившись на твои условия. На всё, что ты попытаешься выторговать сверх оговорённого, мой ответ будет – нет.