– Да, – сказала Сюзанна. – Говорим.

– И мы тоже. Так вот, выражение это произошло из легенды о Стражах. У людей мозги в голове, а у Стражей – на голове. В такой шляпе. – Стрелок поднял глаза – у него был отрешенный взгляд человека, погруженного в свои мысли, и опять улыбнулся. – Только эта штуковина не похожа на шляпу, верно?

– Нет, – согласился Эдди. – Но все равно эта ваша легенда оказалась достаточно точной, чтобы спасти наши филейные части.

– Теперь мне уже кажется, что я с самого начала искал кого-нибудь из Стражей, – продолжал Роланд. – Когда мы отыщем Врата, которые охранял этот Шардик – а теперь это нам не составит труда, надо просто вернуться по его следам, – у нас наконец будет правильный курс, которого мы и станем держаться. Надо лишь встать спиной к Вратам и идти прямо вперед. К центру круга… к Башне.

Эдди открыл было рот, чтобы сказать нечто вроде: «Отлично, давай побеседуем об этой Башне. Давай наконец разберемся с ней раз и навсегда… что это такое, чем она так для тебя важна и, самое главное, что с нами будет, когда мы все-таки до нее доберемся», – но потом передумал. Еще не время – пока. Надо дать Роланду возможность прийти в себя, превозмочь эту боль, что терзает его неотвязно. Не сейчас, когда только отблески от костра сдерживают натиск ночи.

– Теперь мы подходим к другой проблеме, – продолжал Роланд с горечью в голосе. – Я наконец-то определился, нашел свой путь… после стольких лет… но в то же время, мне кажется, я теряю рассудок. Ощущение такое, как будто он распадается, словно земляная дамба, размываемая дождем. Это мне наказание за то, что я допустил смерть парнишки. Мальчика, которого не было. И это тоже ка.

– Что за мальчик, Роланд? – спросила Сюзанна.

Роланд взглянул на Эдди.

– Ты знаешь?

Тот покачал головой.

– Но я же тебе про него говорил. То есть я о нем бредил, когда после заражения мое состояние стало резко ухудшаться и я чуть не умер. – Тут вдруг голос стрелка сделался на пол-октавы выше. Он так хорошо копировал голос Эдди, что Сюзанна невольно поежилась от какого-то суеверного ужаса. – «Если ты не заткнешься сейчас же, Роланд, если не прекратишь поминать этого чертова ребятенка, я тебе сделаю кляп из твоей же рубашки! Меня уже рвет – не могу больше слышать о нем!» Помнишь, Эдди?

Эдди задумался. Во время их долгого и мучительного перехода по пляжу от двери с надписью УЗНИК к другой, с надписью ГОСПОЖА ТЕНЕЙ Роланд о чем только не говорил, упомянув, кажется, не одну сотню имен в своем горячечном сбивчивом монологе: Ален, Корт, Жами де Курри, Катберт (его стрелок вспоминал чаще всего), Хакс, Мартин (или Мартен?), Уолтер, Сюзан, какой-то парень с вообще уже жутким именем – Золтан. В конце концов Эдди устал слушать обо всех этих людях, которых он в жизни не видел (и до которых ему не было никакого дела), в то время его занимали свои проблемы, причем они вовсе не ограничивались хронической героиновой недостаточностью и глобальным нарушением связи с миром людей. И уж если по-честному, он тоже тогда доставал Роланда своими «бредовыми сказками» о том, как они с Генри выросли вместе и вместе заделались наркоманами.

Но Эдди никак не мог вспомнить, чтобы он грозился заткнуть Роланду рот, если тот не прекратит болтать о каком-то ребенке.

– Неужели не помнишь? – переспросил Роланд. – Вообще ничего?

Что-то такое мелькнуло? Какое-то щекочущее прикосновение, как то ощущение deja vu, которое он испытал, увидев рогатку, сокрытую в отростке на пне? Эдди попробовал удержать это чувство, но оно тут же прошло. Он решил, что ему показалось, поскольку он очень