Хохот и визг детей смешался с плеском воды. Дно уже проверили. Опытным путём. Дядя Паша расстелил на берегу покрывало и грел белое ювелирное пузо на солнышке.

– Как хорошо, Паш, что мы живём так близко к реке. Два шага – и ты на природе, – Алла подвинула мужа и села рядом.

– Чего ж ты на машине нас привезла? – хохотнул дядя Паша.

– А чтоб Ксюшенька не забывала, что она для нас, а не мы для неё, – Алла с нежностью посмотрела на сияющие намытые бока десятки-Ксюшеньки. По лакированной поверхности скакали солнечные зайчики. От камня в кольце.

– Ты и купаться с кольцом полезешь, птичка? – дядя Паша подвернул солнцу конопатую спину.

– С кольцом полезу. Оно ведь по размеру сделано. Специально для меня. Идеально сидит, – Алла поцеловала топаз. – А знаешь, кто подарил? М?

– Кто? – Паша игру поддерживал.

– Муж. Между прочим, любимый, – Алла пальцем выводила на Пашкиной спине слово «муж». А потом тихонько прикусила его за пухлое плечо.

Восьмилетний Димка и маленький Санька вопили, молотили руками по воде, барахтались по-собачьи – до синюшных губ. Родители вытаскивали их из реки силком, чтобы чуть-чуть отогрелись.

– Подождите, хоть ил осядет. Вы из реки болото сделали.

Мальчишки вытаращив глаза и стуча зубами, уставились на воду. Залежи ила на дне, взбитые детскими пятками, всплыли, превратив теплую чистую воду в густой коричневатый кисель. Как в таком купаться?

– Сушите трусы! Грязь осядет, и снова можно баламутить, – засмеялся Паша.

– Зачем сушить трусы, если всё равно мочить?

– Десять кругов вокруг машины, марш!

Дети помчались по поляне, и поминутно проверяли, не осела ли придонная муть. Осела быстро.

– Я буду с маской нырять! – мальчишки бросились в воду.

Алла с Пашей плавали ближе к середине реки, где вода была чистая. И слоёная, как желе: сверху тёплая, чуть глубже – прохладная. Опустишь ногу – снова тёплый слой. А кончиком пальца можно ощутить тёмную стылую глубину. Аллу передёрнуло от мысли: есть ли там дно?

Но у берега резвятся дети, из травы торчит собачий нос – за всеми следит, рядом пыхтит, отдувается муж в красных плавках, а топаз на пальце сверкает…

– Па-а-а-ша!!! – Алла закрутилась в воде, беспорядочно замахала руками.

– Что? Что? Ногу свело? Хватайся за меня, давай к берегу, – Пашка попытался взять Аллу за плечи.

– Кольцо! – она тыкала правой ладонью в мокрое Пашино лицо. – Кольцо, моё кольцо, Паша. Я его потеряла!

– Тьфу, ты, дура! – Пашка от облегчения ушёл под воду с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, – я думал, ты тонешь!

– Кольцо, надо его искать, Паша, – Алла не умела нырять и лишь беспомощно всматривалась в воду.

– Где ты его найдёшь теперь, забудь. Я тебе другое куплю, – Паша поплыл к берегу.

Алла не двигалась, только всхлипывала.

– Алл, не дури, выходи на берег.

– Паш, а как я отсюда уплыву? Если я уплыву, мы место потеряем.

Пашка ухватился руками за пучок травы – по скользкому глинистому склону не так-то просто было подняться на берег. Он почти вылез.

– Как же ты будешь нырять, Паш?

– В смысле – нырять?! – Пашка от неожиданности отпустил траву и съехал в лягушатник к детям.

– За кольцом, – Алла уже всё решила.

– Ура! Ура! Папа будет нырять! – завопил Санька.

– Пап, мы тебе маску дадим. С дельфинчиками! – подхватил Димка.

– Обалдела, что ли?

Алкина голова в полосатой косынке упрямо торчала из воды на том месте, где утонуло кольцо. Алла попробовала нащупать ногами дно, и ей неожиданно удалось дотянуться до скользкой холодной вязкости. Она пыталась найти опору, чтобы, встав на одну ногу, второй обшаривать дно. Но зыбкий ил только мерзко затягивал, не давал устоять.