– Она психопатка, – сказала я. – Серьезно, с ней что-то не так. Смотришь ей в глаза, а там – никого и ничего.

Бен покачал головой:

– Я думаю, там много чего есть. Просто… просто это очень глубоко.

Он поморщился. Одну руку он держал в кармане своей дурацкой толстовки, как будто пытался принять позу Наполеона, а на самом деле зажимал пулевую рану, которую получил от Рингер. Бен сам попросил, чтобы она в него выстрелила. Он рискнул всем ради спасения моего брата. И теперь это ранение могло стоить ему жизни.

– Ничего не получится, – сказала я.

– Еще как получится, – ответил Бен и накрыл мою руку ладонью.

Я покачала головой. Он меня не понял. Я говорила не о нас.

Тень от появления иных упала на нас, и мы в этой абсолютной темноте потеряли из виду что-то самое главное. Но это еще не значило, что его больше не существовало.

Мой отец, когда уже не мог бежать сам, кричал мне одними губами: «Беги!»

Эван вытащил меня из чрева чудовища, а потом сам отправился туда.

Бен нырнул в ад, чтобы вырвать оттуда Сэма.

Еще оставались вещи – по крайней мере одна, – которые не накрыла эта тень. Разрушающие все теории. Неослабевающие. Неодолимые.

Они могут уничтожить нас всех до единого, но они не сумеют убить и никогда не убьют то, что живет внутри нас.

«Кэсси, хочешь полетать?» – «Да, папа. Я хочу полетать».

Серебристое шоссе тает в темноте. Свет звезд разрывает черное небо. Голые деревья тянутся ветвями вверх – так воры, которых застукали с поличным, поднимают руки. Мой брат спит, его дыхание застывает в ледяном воздухе. От моего вздоха затуманивается окно. И за этим замерзшим стеклом, вдоль ленты шоссе, мерцающей в сиянии ярких звезд, маленькая фигурка стрелой мчится под колючими ветками деревьев.

«Вот черт!»

Я метнулась через комнату к двери и выскочила в коридор. Кекс с винтовкой на изготовку резко повернулся в мою сторону.

«Спокойно, большой мальчик».

Я ворвалась в номер Бена. Дамбо стоял, облокотившись на подоконник, а Бен растянулся на ближайшей к двери кровати.

Бен сел. Я сразу перешла к делу:

– Где Чашка?

Дамбо показал на кровать рядом с Беном:

– Да вон там она.

И в глазах его читалось: «Эта сумасшедшая цыпочка сорвалась».

Я подошла к кровати и отбросила в сторону груду одеял. Бен выругался. Дамбо прижался к стене, и лицо у него стало красным.

– Клянусь Богом, она была здесь!

– Я видела ее, – сказала я Бену. – Снаружи…

Бен сбросил ноги с кровати и прорычал:

– Снаружи?

– На шоссе.

И тогда он понял:

– Рингер. Она побежала за Рингер. – Бен хлопнул ладонью по матрасу. – Проклятье!

– Я пойду, – сказал Дамбо.

Бен поднял руку и крикнул:

– Кекс!

Любой бы услышал, как шагает большой мальчик, – половицы изнывали у него под ногами. Кекс заглянул в комнату.

– Чашка сбежала. Пошла за Рингер, – сказал ему Бен. – Иди поймай эту маленькую задницу. Притащи ее сюда, чтобы я мог ее как следует выпороть.

Кекс, тяжело ступая, уходил по коридору, и пол у него под ногами стонал: «Спасибо большое!»

Бен пристегнул кобуру.

– Куда собрался? – спросила я.

– Займу пост Кекса, пока он не вернет сюда эту маленькую засранку. Ты остаешься с Наггетсом. То есть с Сэмом. Сама решай. Нам надо выбрать одно имя, и будем им пользоваться.

Пальцы у него дрожали. Лихорадка. Страх. И то и другое понемногу.

Дамбо открыл рот и сразу закрыл, так и не издав ни звука. Бен это заметил:

– Вольно, Бо. Ты не виноват.

– Я пасу коридор, – сказал Дамбо. – Сержант, ты остаешься здесь. Тебе нельзя вставать. – И он так быстро вышел из номера, что Бен не успел его затормозить.

– Не думаю, что я говорил тебе об этом. – Бен взглянул на меня, глаза у него блестели от лихорадки. – После того как нас послали в Дейтон, Вош отправил за нами команду охотников. Если они были «в поле», когда лагерь взлетел на воздух…