Лаконичный интерьер выдержан в светлых тонах, но название студия получила за лакированную белоснежно-белую мебель. Весьма вычурно на мой вкус, однако надо признать, что выглядит эффектно. Небольшая табличка, примостившаяся у главного входа сообщает, что Белую студию Академии подарил король союзный страны, впечатлённый качеством преподавания.

Вытащив из рюкзачка свёрток, я разворачиваю венецианскую маску.

Когда-то я их просто коллекционировала, но теперь коллекция работает на меня — из родного мира я взяла с собой их пять. Как чувствовала, что пригодится.

Пристроив маску на край парты, я достаю зеркалис.

Выглядит как обычное зеркало. Им по сути и является с поправкой на то, что в состав входит пудра из ливейских энергетических камней, особенно восприимчивых к менталу. В зеркалис впаяны чары, облегчающие взаимодействие с волшебным стеклом и… превращающие его в довольно куцую версию смартфона с донельзя урезанным функционалом. Ни тебе банковского приложения, ни календаря, ни заметок, ни навигатора… Даже текстовых сообщений нет! Зато есть аналог привычной мне камеры. И смски в магическом исполнении выглядят так: пишешь записку на бумаге от руки по всем правилам эпистолярного этикета, затем делаешь снимок и отсылаешь адресату. Изврщение, одним словом.

Сейчас я писать ничего не собираюсь. Я навожу зеркалис на венецианскую маску, выделяющуюся в белом интерьере ярким цветастым пятном. И запечатлеваю. Всё, дело сделано.

Я убираю зеркалис — игрушка в разы более хрупкая, чем смартфон. И бешено дорогая.

Внизу дверь открывается.

Я рефлекторно отшатываюсь и ныряю под парту. Кто бы ни вошёл, не надо, чтобы меня видели. Потому что соотнести снимок с галёрки и моё на ней появление, даже не очень умный человек сумеет. Из-под парты мне не видно, кто именно вошёл.

— Там что-то лежит? — раздаётся мужской голос.

Моя маска!

Хватать и прятать уже поздно.

Шаги. Мужчина или его собеседник начинают подниматься. У меня сердце проваливается в пятки. Попадаться мне нельзя. Нет, я не делаю ничего плохого, правил Академии не нарушаю.

Всё хуже.

Раскрыв личность Леди-Маски, я рискую лишиться того приятного ручейка денег, который только недавно начал расширяться и обещает перерасти в полноводную реку. Надо на что-то решаться, причём прямо сейчас.

Я неудачно стукаюсь макушкой о столешницу, плюхаюсь на живот и по-пластунски ползу к двери, благо меня от неё отделяют какие-то метры.

Хоть бы снаружи никого не было! Занятия закончились, народ в библиотеке, в ресторации, в своих комнатах, даже в саду.

Снизу меня пока ещё не должно быть видно. Я с пола дотягиваюсь до ручки. Только не скрипи, пожалуйста. Мягко нажав, я приоткрываю створку, выглядываю одним глазом. Обзор у меня на половину коридора. Ну, что есть. Вроде бы пусто. Я всё также ползком выбираюсь.

— Там ноги! Кому-то плохо!

Ой, ёшечки-матрёшечки.

Шаги ускоряются, мужчина оставшееся расстояние взбегает. Я рывком выскальзываю в коридор, захлопываю дверь и, сориентировавшись, успеваю выскочить на лестницу, подняться на этаж.

Я надеюсь, меня не будут преследовать для разъяснения личности? Прикинув, куда и как драпать, я замираю и прислушиваюсь.

— Никого, — доносится до меня.

Вероятно, мужчина выглянул в коридор. Раздаётся хлопок двери, и повисает тишина. Скрылся в Белой студии?

Понять бы, кто он. По голосу… не студент. Глубокий баритон не вяжется в моём воображении с мальчишкой. Но угадай возраст по трём звукам не лучше, чем угадай мелодию по трём нотам.

Маску я, признаем, потеряла. Жаль, очень жаль. Какая невосполнимая потеря, у меня осталось всего четыре штуки.